Дон Хуан долго молчал, погрузившись в свои мысли.
— Моя постановка была для Лусио, — сказал он, — а вместо него я нашел Элихио. Я знал, что это — бесполезно, но если кого-то любишь, ты должен действовать настойчиво, с верой в то, что человека можно изменить. В детстве Лусио обладал мужеством, но с годами растерял его.
— А если его околдовать?
— Околдовать? Зачем?
— Чтобы вернуть ему мужество.
— Нельзя околдовать в целях обретения мужества. Мужество есть нечто личное. Можно сделать безвредным, больным, немым. Но никакая магия и никакие ухищрения не в силах превратить человека в воина. Чтобы стать воином, нужно быть кристально чистым. Как Элихио. Вот — человек мужества.
Элихио мирно похрапывал под мешками. Уже совсем рассвело. В пронзительной голубизне неба не было ни облачка.
— Что угодно отдам, только бы узнать, где был Элихио, — сказал я. — Ты не возражаешь, если я расспрошу его о ночном путешествии?
— Ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах ты не должен этого делать.
— Но почему? Я же рассказываю тебе обо всех своих переживаниях.
— Это — совсем другое. Ты не склонен держать все при себе. Элихио — индеец. Это путешествие — единственное, что у него есть. Жаль, конечно, что не Лусио…
— И что, ничего нельзя сделать, дон Хуан?
— Ничего. Невозможно вставить в медузу кости. Я поступал глупо.
Появилось солнце, розово-оранжевым светом резанув по утомленным глазам.
— Тысячу раз ты говорил мне, дон Хуан, что маг не может делать глупостей. Вот уж не думал, что ты на это способен.
Дон Хуан пронзительно взглянул на меня, встал и посмотрел на Элихио, потом перевел взгляд на Лусио, сделал складку на своей шляпе, постучав по ней сверху, и с улыбкой сказал:
— Можно проявлять настойчивость, надлежащую настойчивость, зная, однако, что наши действия бесполезны. Но при этом мы должны отдавать себе отчет в том, что наши действия бесполезны и, в то же время, мы должны действовать так, как будто не знаем этого. Это — контролируемая глупость мага.
3 октября 1968 года я приехал к дону Хуану с одной-единственной целью — как можно подробнее расспросить его о посвящении Элихио. Чтобы ничего не упустить, я заранее составил список вопросов, постаравшись сформулировать их как можно тщательнее.
Начал я так:
— Дон Хуан, в ту ночь я видел?
— Почти.
— А ты видел, что я вижу движения Элихио?
— Да. Я видел, что Мескалито позволил тебе увидеть часть урока, предназначенного Элихио. Иначе ты просто смотрел бы на человека, который сидит или лежит без движения. Ведь на последней митоте ты не заметил, чтобы кто-то из участников делал что-то особенное, правда?