Слова дона Хуана вызвали во мне странное чувство — смесь эйфории и сомнения. Все мое существо наполнилось непонятным беспокойством и неопределенным чувством вины.
— Тогда получается, что человек действительно способен на все эти вещи, дон Хуан?
— А ты как думал? Или ты скорее согласишься с тем, что ты сошел с ума, да? — жестко сказал он.
— Тебе легко все это принять, дон Хуан. А для меня — невозможно.
— Мне тоже не так просто. Я — такой же, как ты, и не имею никаких привилегий. Эти вещи одинаково трудно принять и тебе, и мне, и любому другому.
— Но ты же чувствуешь себя во всех этих вещах, как рыба в воде, дон Хуан.
— Верно, однако, мне пришлось дорого заплатить. Я должен был сражаться, причем, наверно, больше, чем придется сражаться тебе. Ты, каким-то, сбивающим с толку, образом, заставляешь все работать на себя. Ты представить себе не можешь, ценой каких усилий мне досталось то, чего ты шутя добился вчера. У тебя есть что-то, что помогает тебе на каждом дюйме пути. Иначе невозможно объяснить тот способ, которым ты учишься силам. Сначала ты делал это в отношении Мескалито, теперь — в отношении дымка. Тебе следует полностью сосредоточиться на осознании того факта, что у тебя большой дар, ты — талантлив, и не обращать внимания ни на что другое.
— Ты так говоришь, будто сделать это — раз плюнуть. Но на деле-то все иначе. Меня разрывает изнутри.
— Ничего, скоро цельность к тебе вернется. С одной стороны ты не заботился о теле. Ты слишком разжирел. До сих пор я не хотел ничего тебе говорить по этому поводу. Нужно всегда позволять другим действовать так, как они считают нужным. Ты не появлялся два года. Но я говорил когда-то, что ты вернешься, и вот — ты здесь. То же было со мной. Я бросал на пять с половиной лет.
— Почему ты ушел, дон Хуан?
— По той же причине, что и ты. Мне это не понравилось.
— А почему вернулся?
— Опять-таки, потому же, почему и ты. Другого пути нет.
Это утверждение произвело на меня глубокое впечатление. Мысль о том, что другого пути нет, уже приходила мне в голову и раньше. Я никогда никому о ней не говорил, но дон Хуан сформулировал ее очень точно.
После очень долгой паузы я спросил:
— Дон Хуан, чего я добился вчера?
— Ты встал, когда захотел встать.
— Но я не знаю, как это вышло.
— На отработку этого приема требуется время. Но важно, что ты в принципе знаешь, как это делается.
— Так ведь я же не знаю. В том-то и дело, что не знаю.
— Конечно же, ты знаешь это.
— Дон Хуан, я уверяю тебя, я клянусь тебе…
Он не дал мне договорить, он просто встал и ушел.
Потом мы еще раз вернулись к разговору о страже другого мира.