– Все началось с семейного древа, а потом я стала записывать рассказы Мэри, чтобы напоминать ей, когда она их забудет. В конце концов я перевернула блокнот вверх ногами и стала записывать свои истории.
– Свои?
Было еще не поздно. Даже теперь Кейти могла бы схватить блокнот и выбежать за дверь, купить спички и сжечь «Книгу воспоминаний». Могла бы пойти в библиотеку и уничтожить его в машине для резки бумаги. Бросить в море со скалы.
– Некоторые тайны вредны для здоровья, мама.
Кэролайн изумленно посмотрела на Кейти. Она вдруг показалась такой уязвимой, что девочка устыдилась.
– Как это понимать?
– Есть кое-что, чего ты обо мне не знаешь, мама.
Они не сводили глаз друг с друга, хотя Кэролайн и хотелось отвести взгляд.
– Что именно?
– То, с чем я борюсь.
– Борешься? – прошептала Кэролайн.
Кейти застегнула куртку и забросила сумку на плечо.
– Я лучше пойду, а то опоздаю.
Кэролайн обхватила голову руками.
– О боже, о чем же я узнаю?
Кейти подумала о своих умерших предках, об их фотографиях наверху – об осуждающем взгляде Пэт, о том, как сурово и мудро смотрит ее прадед, как поджали губы все старушки на свадебном фотоснимке. «Дети должны быть видны, но не слышны! Уважай старших! Не обижай мать!» Но в следующий миг Кейти вспомнила, что там, наверху, спит Мэри, жизнь которой зависит от ее собственных рассказов. Они служили для нее убежищем, чем-то, в чем она была уверена.
Глядя на то, как Мэри лицом к лицу сталкивается с опустошением своей души, Кейти хотела быть рядом с ней, рассказать собственную историю. Это был первый по-настоящему храбрый поступок Кейти, который, по ее мнению, приравнивался к тому, чтобы крикнуть во весь голос: «Это я!».
– Прочти, мама. Только начни с конца.
Кэролайн нерешительно подвинула к себе блокнот, словно он был горячий.
Кейти точно знала, что написано на первой странице: «Хватит быть странной. Хватит быть трусихой. Хватит быть невротичкой».
Эти слова она написала несколько недель назад и не видела в них ничего ужасного. А потом следовала страница с трудными вопросами для Симоны, с теми самыми, которые Кейти не решилась задать: «Как сказать родным? Жизнь всегда будет такой трудной? Как мне встретиться с такими же, как я? Что мне делать теперь?».
– Не надо меня ненавидеть, – прошептала Кейти, когда мать открыла блокнот.
Плечи Кэролайн опустились Она начала читать и вдруг словно уменьшилась в размерах.
Кейти сделала это с ней.
Ощущая себя прозрачной и открытой всем ветрам, девушка вышла из кухни и бесшумно закрыла за собой дверь квартиры.