Второй батальон углубляется в лес на 300 метров и просит помощи. Русские обнаружили брешь. Батальон должен попятиться. Вновь и вновь слышно «ура» русских, они ведут огонь справа, слева, даже, кажется, изнутри наших боевых порядков.
Между тем первый батальон два длинных часа лежит на опушке в дерьме под неутихающим огнем...
Тяжелый бой за Оксанино.
Очень сильный противник.
Упорное сопротивление.
Контрнаступление противника с другой стороны улицы.
По данным разведки, с нашей дивизией сражаются остатки пяти советских дивизий.
Ожесточенный огонь.
Создаем штурмовые группы.
Они пробиваются на 50 метров в лес, но вынуждены отступить: лейтенант и многие солдаты ранены. Эвакуация раненых невозможна.
Потом к ним прорываются на помощь.
Прибыли полевые кухни. Дают кофе, но 400 человек уже не смогут его выпить.
Ужасающий вражеский огонь.
Генерал Кюблер отдает лапидарный приказ: сегодня, 7 августа, 29-й горноегерский корпус в 12 час. штурмует Подвысокое.
Битва у Подвысокого, или, как иногда говорят, битва под Уманью, подходит к концу.
Никто, в том числе и генерал, 7 августа еще не может разобраться в том, как велико или как мало значение этой победы под Уманью. Еще трудней кому-либо представить себе, как долго будет длиться эта война и как фатально она повернется.
8, 9, 10, 11 августа в зеленой жиже (да, дожди шли бесконечно.— Е. Д.) завершалась наша победа у Подвысокого.
Потери: 89 офицеров, 1856 унтер-офицеров и солдат».
Надеюсь, читатель простит меня за длинную цитату, но полагаю, что очень важно это красноречивое свидетельство «с той стороны».
Вот еще одна строка из книги «Ласка»: «С 22 июня 1941 года по 7 сентября 1943-го дивизия потеряла 17 тысяч 479 солдат и офицеров...» (То есть полтора кадрового состава!)
Новые знакомые из общества дружбы ФРГ — СССР всячески помогали в сборе материалов. Один из них раздобыл для меня «Военный дневник главного командования вермахта за 1941 год, подготовленный и прокомментированный Хансом Адольфом Якобсеном».
Вновь с горечью читал я знакомые названия населенных пунктов: Троянка, Каменечье, Копенковатое, Небеливка, Подвысокое...
Но самое важное о результатах августовских боев я нашел в примечаниях ко второму полутому:
«Мнение фюрера 21 августа 1941 года:
Важнее до наступления зимы не взятие Москвы, но захват Крыма, донецкой индустрии и угля, Кавказа и Ленинграда...»
Как бы то ни было, а провал «блицкрига» они признали. Но стали изворачиваться, объяснять, будто не собирались еще летом взять Москву!
Рейхсминистр пропаганды Геббельс записал в свой дневник: