Бдынь! Пуля пробила водительску дверь и ушла в пассажирскую.
– Да чтоб тебя!! – зашипел Сокольских. Нашарил ремень ППС-43 и выдернул его из салона.
Шмидт, мрачно наблюдавший за тем, как продолжает страдать его машина, процедил:
– Куда валить? Нас тут, как зайцев в поле, положат. До деревьев не добежим.
– Надо поджечь покрышки на машине. Под дымовой завесой мы до березняка проскочим, а дальше лесом уйдем.
– Ты обалдел, что ли? Вместе с покрышками у меня вся тачка огнем займется.
– А что лучше: ты мертвый и подпорченная машина, или сгоревшая тачка, но ты живой? – парировал Сергей.
– Силен ты чужими тачками разбрасываться, – разозлился Шмидт. – Вот что, я сейчас запаску с задней двери сниму. Потом в сторонку ее оттащим и подожжем. Если Бог на нашей стороне, этого хватит, чтобы добежать до леса.
– Давай, – кивнул Птица и сменил «Сайгу» на судаевский автомат. – Я за автоматчиком посмотрю.
Шмидт прополз к багажнику и откинул «калитку», к которой крепилось запасное колесо. Чертыхаясь, отвинтил болты удерживающие запаску.
Потом Володя потянул ручку багажника, и дверь мягко ушла вверх, открыв доступ к салону.
«Та-да-да-да-да-дах!» – застучало оружие в руках Птицы, и едва показавшаяся голова автоматчика, нырнула в траву. «Та-да-да-да-дах!» Пули летели не кучно, но густо.
Сергей хотел заставить противника залечь, не давать ему возможности маневрировать. Ведь главная цель врага в том и заключалась – обойти их с тыла.
Шмидт, не поднимаясь, потянул на себя края толстой клеёнки, и она медленно поехала к нему со всем содержимым. Вскоре все барахло из салона вывалилось на траву.
«Та-да-да-да-да-дах!»
Покидав какие-то тряпки и бутылки в пластиковое ведро, Володя привязал его и одну из канистр с бензином к буксировочному тросу.
Птице показалось, что трава шевельнулась левее от того места, где залег автоматчик.
«Переползает? Ну-ка, туда очередь!» – «Та-да-да-да-да-дах!»
Шмидт отполз от машины метров на пять, а потом подтянул к себе на тросе весь груз. Облил покрышку машинным маслом из пластиковой бутылки, плеснул туда же бензина из канистры. Сунул внутрь пластиковое ведро и поджег тряпки.
Занялось сразу. Оранжевое пламя яростно загудело, и от горящей резины повалил темный удушающий дым. Сначала Птица решил, что затея провалилась, потому что ветер долго дул им в лица, отчего сталкеры начали кашлять и задыхаться. Потом дым долго не клубился, стелясь почти у самой земли. Сгорела уже половина резины, когда вдруг ощутимо потянуло холодом и в сторону леса, наконец-то, потянулась черная, густая дымовая стена.