– Молодец, Солнышко, – Клаус одобрительно улыбнулся. – Опять не то, что надо.
– Сентиментальность тире сердцебиение, – прочла Вайолет.
– Сердцеед тире серебро, – прочел Клаус, идя дальше по проходу.
– Сигнализация тире силуэт.
– Симпатия тире синяк.
– Скамья тире скиталец.
– Слава тире смеркаться.
– Снадобье тире снисхождение.
– Сновидение тире собрание.
– Сонет тире специальность.
– Стой! – закричал Клаус. – Мы проскочили! «Сникет» должен быть между «снадобьем» и «снисхождением».
– Ты прав. – Вайолет вернулась назад. – Меня совсем запутали все эти трудные слова. Я даже забыла, что мы ищем. Вот: «снадобье – снисхождение». Будем надеяться, что досье находится здесь.
Клаус осмотрел замок и уже с третьей попытки подобрал к нему ключ из связки.
– Он должен быть в нижнем ящике, – сказал Клаус, – ближе к «снисхождению». Сейчас посмотрим.
Бодлеры посмотрели. Слово «снисхождение» означает «сжалиться над кем-нибудь, не наказывать слишком жестоко». По соседству есть сколько угодно слов в алфавитном порядке, и дети нашли их в большом количестве. Тут было слово «снимать», имевшее не одно значение – и брать внаем, и сдирать, и фотографировать. Тут был закон Снелля, который гласит, что луч света, проходящий из одной однородной среды в другую, имеет постоянное соотношение между синусом угла падения и синусом угла преломления. И Клаус это уже знал. Имелась информация об изобретателе сникерсов, которого Вайолет очень уважала. Но они не нашли ни одной бумаги со словом «Сникет». Дети, разочарованные, вздохнули, задвинули ящик, и Клаус запер шкаф.
– Попробуем проход под буквой «Ж» – Жак, – предложила Вайолет.
– Ш-ш-ш, – прошипела Солнышко.
– Нет, Солнышко, – мягко возразил Клаус. – Я не думаю, что нам подходит буква «Ш». С какой стати Хэл держал бы Жака Сникета под буквой «Ш»?
– Ш-ш-ш, – продолжала настаивать Солнышко, показывая при этом на дверь. И тогда старшие Бодлеры сразу сообразили, что неправильно ее поняли. В другой раз Солнышко, говоря «ш-ш-ш», могла иметь в виду нечто вроде «Я думаю, стоит поискать нужный нам документ в проходе „Ш“». Но тут она, скорее, хотела сказать: «Тихо. По-моему, кто-то входит в проходную комнату хранилища документов».
И впрямь – Бодлеры замерли и услышали какие-то странные цокающие шажки, как будто кто-то ступал на очень тонких ходулях. Шаги приближались, приближались, затем прекратились. Дети затаили дыхание и услышали, что дверь в хранилище затряслась, словно кто-то пытался ее открыть.
– Может, это Хэл, – прошептала Вайолет. – Пытается отпереть дверь скрепкой.