– Спасибо, – сказал Уилки, и это его «спасибо» можно было понимать двояко: или он благодарил Басалаго за повторение пункта, или за тот перевес, который союзники получали в этом совете; консул Холл, конечно же, остался невозмутим; но зато Шарпантье с Мартином, как люди непосредственные, прыснули смехом. А на лице Басалаго заходили острые скулы.
«Сейчас я вам отомщу за этот дурацкий смех», – думал он.
– Пункт третий, – прочел Басалаго. – «Англичане и французы не вмешиваются во внутреннее управление районом…»
И смех угас. «А вы как думали?» – обрадовался Басалаго. Конечно, независимо от соглашения, союзники все равно вмешиваются – и лейтенант знал об этом, – но сейчас ему просто хотелось потешиться над замешательством союзников.
– Пункт четвертый, – читал он далее. – «Союзники принимают на себя заботу о снабжении края необходимыми запасами».
– Всё? – спросил Уилки.
Взгляды союзников устремились на адмирала Кэмпена как самого старшего. Кэмпен был бойцом по натуре. Смолоду плававший на чайных клиперах, он выпил за свою жизнь не одну бочку виски, не раз бывал на волосок от смерти и всегда знал, что ему надо сейчас и что надобно приготовить на завтра. «Сегодня» ему надобно было заручиться согласием Советской власти на оккупацию Мурмана – и этот опасно раскаленный каштан вытащил ему из пламени Юрьев. «Завтра» морская пехота короля двинется дальше – против той же Советской власти, которая как будто и призвала эту пехоту…
Человек дела, Кэмпен и говорил только дело.
– Простыни постланы, – сказал, он, – осталось поймать блох! Меня уже кусает пункт четвертый вашего любезного соглашения с нами: именно о снабжении королевством вашего края.
– Я тоже, – заметил Холл с осторожностью, – позволю себе усомниться в излишней растяжимости этого пункта.
– Мы же, черт возьми, не дипломаты! – вспылил Басалаго. – Мы говорим, что думаем. И перед вами не Индия, наконец, а Мурманский край, где не растет даже картошка…
– О картошке вообще не следует спорить, – вступился Юрьев и продиктовал новую редакцию пункта: – «Англичане и французы сделают все возможное для снабжения края необходимыми запасами продовольствия…» Так вы согласны? – спросил Юрьев.
– Это уже точнее, – одобрил поправку Уилки.
Но тут опять поднялся несокрушимый адмирал Кэмпен.
– Теперь, – сказал он, – когда пункт четвертый отрегулирован, я позволю себе вернуться к редакции пункта третьего. Я имею в виду вопрос о нашем невмешательстве во внутреннее управление районом. – Кэмпен, словно помолодев, выпрямился. – От имени короля торжественно заявляю: мы, англичане, никогда не вмешивались во внутренние дела русского народа. И пусть консул Холл подтвердит от лица британского парламента, что это принцип, присущий всей английской нации…