– Ничего, проскочим, – утешил капитан своего помощника.
Жить и плыть на тоннах взрывчатки, когда из воды бьют по тебе торпедами, а с неба, будто крупой, посыпают бомбами, – такая жизнь не по нутру была даже капитану Афанасьеву, человеку чрезвычайно выдержанному.
– Но жить-то надо, – рассуждал он. – Черта всем нам в рот немытого, но выспимся, когда всю эту баланду сгрузим…
Семь союзных транспортов немцы уже отправили на дно.
Команды поврежденных транспортов тут же переходили на суда эскорта. А затем британские миноносцы огнем орудий беспощадно уничтожали покинутые корабли.
Иногда случались даже анекдотичные ситуации: сверху транспорт бомбит немец, а с воды его расстреливает англичанин. Работали так, будто сговорились.
– А сколько добра гибнет, – переживал Петровский. – Ведь один такой транспортюга дивизию может снабдить для боя…
Непонятно почему, но противник вдруг дружно навалился на наш теплоход.
Может, их разведка пронюхала о том чудовищном грузе, который скрывался в трюмах «Старого большевика»? Вот когда началась работа! Зенитные автоматы, установленные на спардеке транспорта, обойму за обоймой выстреливали в небеса. Первые сутки в бою… вторые…вот уже и третьи!
Вахтенный журнал был наспех исписан заметками об атаках.
Сорок семь атак с воздуха на один гражданский корабль, с палубы которого стреляют штатские люди в ватниках и ушанках, а на ногах – валенки…
Присутствие же в трюмах взрывчатки, конечно, не украшало их жизни!
– Зато смерть у нас будет легкая, – говорили матросы. – Как пшикнет разом, и мы все сразу в дамках!
Люди команды отлично сознавали, что никто из них не спасется и все они, случись взрыв, превратятся в пар, который тут же легким облаком растает над бездонностью океана.
Каждый понимал, что прямое попадание бомбы – смерть.
И это попадание – прямое!!! – случилось…
Крупная немецкая бомба взорвала бак транспорта. Вспышка пламени ослепила всех стоявших на мостике. И грянул взрыв – вот, кажется, и конец… Но храбрецам всегда отчаянно везет: взрывчатка не сдетонировала. Зато начался пожар, огонь уже облизал надстройки. Немецкие пикировщики, привлеченные дымом, усилили натиск своих атак. От страшного сотрясения корпуса на теплоходе сами собой остановились машины…
– Теперь крепко стой, ребята! – горланил из дыма Иван Иванович. – Здесь тебе мамок нету… давай, черти, работай!
Когда «Старый большевик», казалось, уже погибал – вот-вот взорвется на собственном грузе, к нему подскочил британский корвет и направил на него свои орудия.
– Читай, что пишут, – велел Афанасьев сигнальщику.