— Мы не нападали первыми, — напомнил он, пребывая в таком же спокойствии, как и миг назад, неотрывно глядя в глаза Вартаю. — Моего воина ранили и взяли в плен ещё двоих. И искали мы тех, кто учинял людям беды. Как и все в округе, о твоём войске мы не знали. Если вы никому не желаете причинить зла, зачем же первыми напали?
Повисло молчание, лишь полнилась тишина гулом огня. Лезвие неожиданно ушло от шеи в сторону. Пребран вдохнул свободнее, наблюдая за вождём, пытаясь понять, что решит он. Поразмыслив, Вартай, опустил меч, но ни единый мускул на его лице не дрогнул — не угадаешь, что ждать от него в следующий миг.
— Я ждал войско Ярополка, — ответил, наконец, и в голосе его дрогнула и исчезла досада.
Он посмотрел на огонь. Всполохи света облили половину его лица, другую полвину скрывала густая тень, что придавало ему грубой резкости, и стало понятно, что всё это время жилось ему не так и просто. Да и в самом деле, скитаться по лесам, зная, что имеешь право на княжеский стол, весьма тяжело. Вартай имел железный нрав, раз сумел призвать к себе столько людей, готовых верно служить.
— Убивать я тебя не стану, — он повернулся, подал знак своим людям развязать плененных, новь повернулся к княжичу. — Мне враги не нужны, а нужны союзники.
Никрас и Гроздан, освободившись, разминая лопатки и руки, прошли к воеводе, то и дело зло оглядываясь на Вартая.
— Твоя гибель мне не на пользу, а тем более, у Вячеслава есть какие-то дела к Ярополку. Но теперь передай доловскому князю, что скоро взойдёт на княжий стол истинный наследник.
Самоуверенности хоть ковшом вычерпывай. Пребран глянул на него, и слова едкие едва не сорвались с языка, да только зачем судьбу лишний раз испытывать, и так по острию ходит. Промолчал, сдержавшись.
— Отпустите их, — велел вождь детинам, которые отделяли от княжича воеводу и Ждана, а потом обратился к Пребрану: — Пленных тебе не отдам, верну, когда сяду в Оруши или… — он помолчал, — когда погибну.
Вартай отступил, а затем развернулся, на ходу вкладывая меч в ножны, пошёл прочь, теряясь в толпе, в глубине лагеря замелькали тени меж шатров, поднялся шум. Воины Вартая, оставшись одни, переглянулись между собой, да всё равно бросали спесивые взгляды на чужаков. Горячность стала совсем спадать, и теперь предутренний мороз хватал куда крепче, даже жар от костра не грел совсем. Ко всему от полученных ран стало знобить. Да и что говорить, даже Вяшеслав с широкой своей душой был на грани. Послышались шаги, к костру вышли стражи Вартая.
— Князь велел проводить, — отозвался один из них, с кудлатой бородой и голубыми, обжигающими морозом глазами.