— Доброй ночи всем, — сказал воевода, поднимаясь со своего места.
Воцарилась тишина, и только слышно было, как шумела густая кровь в голове, а сердце неспокойно и тревожно билось о грудь. И с чего бы? От выпитого ли мёда? Уж лучше было бы так. Ладимира хотела тоже подняться, и можно было подумать, что после изматывающего пути хочется ей поскорее спать, но причина была в другом — оставаться наедине с Пребраном она остерегалась.
— Останься, — попросил княжич, ведь о важном он ещё не сказал.
Ладимира вновь повернулась, миг смотрела на него непонимающим взглядом — что ему нужно от неё? Голубые родниковые глаза в свете лучин горели ярко, но сквозила в них прохлада — не то, что он хотел увидеть. Она опустилась на лавку, стараясь быть безразличной ко всему — это ей удаётся лучше всего.
— Завтра с Вяшеславом и Жданом поедем к Ярополку, — начал он.
Взгляд Ладимиры вмиг ожил, и теперь она слушала внимательно.
— А ты останешься тут с остальными.
Ладимира помрачнела, взгляд потух, некоторое время она осмысливала сказанное.
— Нет.
— Да.
Девка раскрыла губы, чтобы возразить, но тут же плотно сжала их, опуская взор.
— Я благодарна, что вы… ты взял меня с собой, дальше я сама, — произнесла она спокойно. — И… я готова расплатиться…
Пребран заинтересованно приподнял бровь. Громкий храп Гроздана разбил свербящую тишину, что успела разлиться меж ними.
— Чем? Неужели собой?
Ладимира растерялась, это было видно так явственно, что он буквально ощутил её трепет. Уже больше она не глядела на него.
— У меня больше ничего нет, — тихо сказала она.
Вновь внутри всплеснул отчего-то гнев, а вместе с тем и какое-то неуёмное, охватывающее всё естество волнение. Она попятилась, чтобы встать с лавки.
— Я не договорил, — Пребран подался вперёд, положив локти на стол, сцепив пальцы. — Завтра, если удастся, я скажу о твоей просьбе Ярополку, послушаю, что скажет он. Это всё, что я хотел сказать.
— А если…
— Ничего не «если». Ты устала, иди спать.
Ладимира, замерла, казалось, забыла, как и дышать. Пребран потянулся за скуделью, налил себе ещё медовухи, слыша, как примешался к тяжёлому дыханию Гроздана шорох одежды, а когда поднял глаза, девушки уже не было. Он опрокинул в себя питьё. Спать ему больше не хотелось.
Перевалило уже за полночь, но Пребрану так и не удалось заставить себя сомкнуть глаза, хоть и прошлая ночь выдалась бессонная и на редкость паршивая, спать не хотелось совсем. Копошились, как сомы на дне, неуёмные тяжёлые мысли, не давая никакого покоя, раскалёнными тисками сжимала виски головная боль. Брага уже не лезла в горло, но не опьяняла и с ног не валила, не заволакивала ум чернотой, что было сейчас так необходимо. Допив очередную крынку, Пребран глянул в сторону двери, в черноту проёма, туда, куда ушла спать на ночь Ладимира. Мысли о ней будоражили, вызывая неуёмный порыв ввалиться в закуток и взять то, что она ещё недавно ему предлагала — взять её. В голове взорвались воспоминания минувшей ночи: яблоневый запах, мягкость волос и упругость тела, дрожащий вдох и выдох. Бешено хлынула кровь по венам, пробуждая самые острые его желания.