Они остановились в десяти метрах от киоска. Игорь вышел из автомашины и остановился. Из двери киоска вышли четверо здоровых на вид парней и направились к Прохорову.
— Слушай Игорь? — произнес один из них. — Если ты приехал за деньгами, то можешь валить от сюда, денег тебе ни кто не даст. Мы, больше не будем платить ни тебе, ни твоим друзьям. Пусть тебе другие платят, а не мы.
— Я, что-то, не понял тебя Мазгут? Ты, не хочешь нам платить? Тогда кому, ты будешь платить вообще?
— Я же, сказал, что мы больше никому не будем платить — произнес Мазгут.
— Если, не хочешь платить, забирай свой киоск и вали отсюда. Здесь все платят! — произнес Прохоров.
— Один из друзей Мазгута вынул из кармана нож и направился в сторону Игоря.
— Зарежу, как овцу — произнес он.
Игорь, свалил его сильным ударом в челюсть. Это произошло так неожиданно для всех, что они растерялись. Игорь достал из-за пояса пистолет и направил его в живот Мазгута.
— Вот, что, толстый — обратился он к Мазгуту. — Или деньги, или мы сегодня ночью спалим твой сарай. Выбирай, сам, чего ты хочешь.
Вадим, вышел из машины и подобрал нож, который вылетел из рук нападавшего парня.
— Тебе, что не понятно? — переспросил его Прохоров. Деньги, гони!
Мазгут вытащил из кармана брюк деньги и передал их Прохорову.
— С сегодняшнего дня, ты толстый будешь платить в два раза больше, чем платил до этого. Если тебе это не нравится, можешь отсюда валить, город большой, место найдешь.
А, теперь, пусть заплатит мне тот, кто хотел меня зарезать, как овцу. Я, жду?
Мужчина полез в карман и достав от туда деньги, не считая, передал их Прохорову.
— Вот и молодцы, ребята. Удачной торговли — произнес Прохоров и сел в автомашину.
Через минуту, машин Вадима, скрылась в потоке двигающихся по улице автомашин.
* * *
Подъехав к дому, я попрощался с водителем и направился к своему подъезду. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спящую жену и дочку, я осторожно открыл входную дверь квартиры и вошел в прихожую.
В прихожей было темно. Я сделал шага два в направлении выключателя и уперся в могучую голову своей собаки.
— Что, друг, не спишь, ждешь меня? — произнес я ласково и, почесав его за ухом, прошел на кухню, где зажег свет. Стараясь не шуметь, я разогрел давно остывший ужин и, сев за кухонный стол, стал молча его поедать, делясь ужином со своей собакой.
— Виктор! — услышал я полусонный голос жены, — выведи, пожалуйста, собаку. Дочка, по-моему заболела, и мне пришлось весь вечер, сидеть около нее.
— Хорошо, сейчас доем и выведу — произнес я в полголоса.
Поужинав, я оделся и, застегнув поводок на ошейнике собаки, вышел с ней на улицу. На улице я одел на ее намордник и, несмотря на довольно позднее время, направился с ней гулять.