Затем он рассказал Вадиму, что он женился сразу же, после окончания школы, но, прожив с молодой женой чуть больше трех месяцев, разошелся. Через полгода после развода, его призвали в армию, однако, быстро комиссовали, по причине психического расстройства. После этого, он много раз пытался устроиться на работу, но на крупные военные предприятия его не брали, а работать на маленьких предприятиях, именуемых в народе «шарагами», ему почему-то особо не хотелось, так как это было, ниже его достоинства. Вследствие всех этих обстоятельств, он уже третий год подрабатывает сторожем в этом Соборе.
— Может, быть, обмоем наше знакомство? — предложил Прохоров.
Сорокин пожал плечами.
— Вы, знаете, ребята, у меня нет денег, что бы вас угостить — произнес он. — А, так бы, я не отказался от этого. Это событие точно, не мешало бы и обмыть, ведь не каждый день мы встречаемся со своими школьными друзьями.
Прохоров сунул деньги Цаплину и попросил его купить бутылку водки и что-нибудь закусить.
Цаплин, с нескрываемой радостью покинул это помещение и направился в продовольственный магазин, расположенный на улице Ленина. Купив бутылку водки и пару банок консервов «Килька в томатном соусе», Цаплин вернулся в сторожку.
В сторожке за время его недолгого отсутствия, произошли разительные перемены. Сорокин Андрей, обняв Прохорова за плечи, клялся ему в вечной верности и, не стыдясь Вадима, набивался в друзья к Игорю. Это было столь неожиданным для Цаплина, что он чуть не засмеялся над этой картиной.
Прохоров, повернувшись к Цаплину, попросил его составить компанию Сорокину Андрею, так как, сам он не пил спиртного. Цаплин сел за стол, смахнул со стола остатки какой-то пищи, открыл бутылку с водкой, разлил ее по граненным стеклянным стаканам.
— Ну, давайте, выпьем за наше знакомство — произнес радостно Сорокин и опрокинул в себя водку.
После второй дозы, Сорокин медленно стал сползать со стула на пол.
— Это, что с ним? — испуганно спросил Вадима Цаплин. — Вроде бы и выпили чуть-чуть, а он, уже слетел с катушек.
— Чего, удивляешься? Он сам нам только, что рассказывал, что у него что-то с башкой. Видно по пьянке, его и замыкает.
Ребята перенесли его обездвиженное алкоголем тело на топчан и стали собираться уходить из сторожки. Неожиданно дверь помещения открылась, и в дверях показался мужчина.
— Всем, оставаться на местах! Стоять! — произнес он голосом, не терпящим возражение. Кому говорю, стоять или конвой откроет стрельбу на поражение!
Ребята, как по команде замерли, и стали с интересом рассматривать этого нового для них персонажа.