Серина зашагала по ступенькам вниз, а синьор Пьетро тем временем пожал руку ее отцу. Толпа медленно расходилась. Остальные девочки присоединились к своим родителям, не сказав Серине ни слова. Девушка подошла к своим. Мать ее дрожала от волнения. Когда-то она была такого же роста, как и Серина, но долгие годы за швейной машинкой на текстильной фабрике согнули ее.
– Цветочек мой, я горжусь тобой! – Мать слегка приобняла Серину. – Благодаря тебе нашей семье оказали огромную честь.
Номи демонстративно кашлянула.
Серина кинула на сестру предостерегающий взгляд. Если cиньор Пьетро услышит, как Номи говорит что-то против Наследника или Верховного Правителя, то непременно велит ее выпороть. Он уже грозился в прошлом месяце, услышав во время проверки физических параметров, как Номи, когда очередь дошла до Серины, едва слышно пробормотала: «Это просто смешно».
– Спасибо, синьор, – сказал отец, кланяясь.
Правитель зашагал к своей повозке, и его короткий пурпурный плащ затрепетал в желтоватом свете только что зажженных уличных фонарей.
– Пойдем, – велел им отец. – У нас только два дня на подготовку к твоему путешествию.
И он развернулся и зашагал к дому, расположенному всего лишь в нескольких кварталах от центральной пьяцца.
Серина втянула в легкие грязный воздух Ланоса и последовала за отцом. Тот не обернулся. Она попыталась угадать его настроение. Гордился ли он ей, как гордилась мама? Серина не знала. Она никогда ничего толком не знала, когда дело касалось отца.
Рензо хлопнул сестру по руке.
– Ты выглядишь восхитительно, – произнес он. – Наследник будет дурак, если не выберет тебя.
Серина одарила его благодарной улыбкой. Рензо понимал, как много это значит для нее. Да и для всех них.
Он вымахал высоким, широкоплечим и, глядя на него, не верилось, что он почти на два года моложе Серины. Рензо и Номи были близнецами, но не очень похожими, за исключением темно-янтарных глаз, на несколько тонов светлее, чем глаза Серины.
Шаркая ногами, точно обиженный ребенок, Номи поотстала от них.
Серина, замедлив шаг, оказалась рядом с сестрой.
– Отличная новость, – произнесла она тихо, чтобы их не услышали родители.
После сегодняшнего знаменательного события люди уже разошлись по домам, и улицы были пустынны. На стенах домов из плохо отесанного камня, мимо которых они шли, плясали желтые отблески зажженных за окнами ламп. Под ногами был неровный грязный булыжник, но Серина ни разу не запнулась. Ее медно-красное платье шелестело по камням.
– У меня нет настроения болтать, – почти прорычала Номи, нимало не заботясь о том, чтобы говорить потише.