— Наши племена враждуют между собой, так что любой завоеватель может подумать, что ему не трудно будет нас покорить. А Митридат — самый могущественный из всех близких и далеких царей, которых столь сильно влекут чужие земли. И я не удивлюсь, что когда-нибудь и он позарится на наши богатства, если только его не опередит кто-либо другой.
— И ты собираешься помочь ему в этом деле?
— Я думаю, что если он захочет захватить нашу землю, я ему так помогу, что он в этом быстро раскается. В гости без приглашения не ходят. Клянусь справедливыми богами, которые нам покровительствуют, я сдержу свое слово.
Спартак склонил голову, как бы ожидая от отца благословения. Он стоял так, пока Меток не поднял правую руку и медленно опустил ее на плечо сына:
— Может быть, у тебя на душе какая-то тяжесть. Если это так, отнеси ее на чужбину и оставь там. И пусть твое возвращение будет радостным для тебя, для меня, и для всех нас.
12.
Крутые и пологие склоны холмов выглядели нарядно и весело. Под каждым кустом, возле каждого деревца, за каждым камнем красовалась чемерица. Теплый ветерок с юга шаловливо заигрывал с водами Стримона, которые мчались туда, откуда летел он. От растаявших горных снегов река разлилась, стала полнее и шире, тени деревьев, стоящих на ее берегах, плескались в воде. Далекие горные вершины казались ближе в прозрачном воздухе.
В такие ясные дни голубая линия горизонта выглядела тоньше и светлее.
Верхушки деревьев слегка покачивались, словно улавливая таинственные сигналы всегда желанной весны, уже начавшей свое праздничное шествие по всем пределам.
По горным склонам устремлялись к Стримону веселые ручьи. Они выныривали из низких туннелей, образованных сплетением веток, мчались по отлогим спускам, прятались в каменистых ложах, — порой белопенные, порой густокремовые, как сливки в топленом овечьем молоке, — игриво перекатывались на своих пышных мягких постелях из золотисто-зеленого мха.
На далеких горных отрогах, в глубоких урочищах — там, куда еще не долетел горячий эгейский ветер, — белели разорванные снежные клочья.
В долинах, в затененном свете спокойного дня с тихим шелестом свершалось последнее таинство проводов зимы.
Спартак возвращался из Боспорского царства. Несколько лет он прослужил в армии Митридата, постигая тайны и тонкости военного искусства. Он отличился в боевых походах, что стало предметом зависти молодых командиров, стремившихся не отстать от него в продвижении к более высоким военным должностям. Чужая зависть помешала ему подняться выше командира манипулы, хотя знания и способности вполне позволяли ему командовать когортой или даже легионом. Нежелание и неумение Спартака угодничать перед высшим начальством тоже препятствовало его повышению.