Мукапор и его гость поднялись по скрипучей деревянной лестнице на верхний этаж дома.
На верхней площадке их встретила пожилая служанка с оплывшей сальной свечой в руках.
Мукапор первым вошел в коридор, открыл дверь одной из комнат и пригласил Спартака войти.
Окно было открыто. Половина комнаты была залита лунным светом — казалось, что на полу постлано шелковое желтое одеяло.
Служанка разобрала постель, тихо вышла и бесшумно притворила дверь. Спартак лег и тут же заснул крепким сном. Проснулся он рано. Вскоре пришел Мукапор и пригласил его завтракать.
В просторной трапезной жена Мукапора и три его дочери только что накрыли на стол и отошли в сторону, ожидая мужчин.
Мукапор представил им гостя:
— Это Спартак, сын Метока, недавно закончил учение. Хоть и не довелось ему работать мечом столько, сколько мне, он все же умеет им орудовать так, что и я завидую!
Спартак покраснел, но быстро нашелся, что ответить:
— Храбрейший из храбрых преувеличивает. Но я не имею права возражать вождю племени.
Мукапор положил руку на плечо Спартака:
— Особенно в его доме, где ты гость, а он — хозяин!
Мукапор указал Спартаку на стул и разрешил жене и дочерям занять свои места.
Напротив Спартака села младшая, Мезанея, ей было около семнадцати лет. Она украдкой поглядывала на Спартака исподлобья. Он, обращаясь к другим, отвечал ей мимолетными взглядами, Это был своеобразный молчаливый разговор.
После завтрака Мукапор пригласил Спартака осмотреть имение. Они сели на коней и тронулись в путь.
На пологих склонах нежились под мягким солнцем позднего лета виноградники,
— Гроздья — с медвежью голову! — сказал Мукапор, — а вино такое густое — хоть ножом его режь! В прошлом году я много вина продал в Элладу. Там его любят и хорошо платят. Вот только пить не умеют,.. С водой мешают! Но... это их дело, — добродушно закончил он и направил коня вниз, в ложбинку, целиком засаженную фруктовыми деревьями.
— Словно голубки на ветвях, — указал Мукапор на яблони: плоды на пригнувшихся к земле, чуть не ломавшихся ветвях были словно опрысканы алыми, розовыми и желтыми каплями. Яблоки у меня могут лежать почти до лета.
Над другими грушами возвышалось старое грушевое дерево с растрескавшейся корой, с черным дуплом в верхней части ствола, а к его крепким, склоненным книзу ветвям, как будто кто-то привязал золотистые звоночки.
— Медвянки и у вас хорошо родят, — заметил Спартак.
— Красивый плод, вот только плохо — шершней привлекает. Вон в том дупле живут и зимуют. А яд их лютей змеиного.
Ложбинка до краев была наполнена густой тишиной, медовой сладостью воздуха позднего лета, ароматом спелых груш.