— Если бы найти душ сто-двести...
— И тысяча найдется!
— Тогда нам хватит, чтобы покончить со всеми римскими секретными постами!
Пока римляне укрепляли свой лагерь, Спартак думал о таранах, которыми пользовались войска царя Митридата, когда надо было взять укрепленный город. Воины дотаскивали эти могучие сооружения до самых крепостных стен.
У фракийского войска не было таранов. Но их могли бы заменить десятиметровые лестницы, которые нижним концом закреплялись бы у края рва, а другим упирались бы в вершину насыпи. Двое держали бы лестницу внизу, чтобы она не раскачивалась, а несколько человек одновременно могли бы быстро взобраться на вал. Двухсот лестниц, приставленных к одной из стен, хватило бы для того, чтобы все войско медов за две-три минуты оказалось внутри лагеря.
Вокруг Стримона росло много верб и лип. Верхушки липовых стволов годились на продольные балки, а более тонкие вербовые ветви — на перекладины. За несколько дней можно было сделать нужное количество лестниц, ночью подвезти их на телегах поближе к лагерю, а там носильщики бесшумно доставят их прямо к месту.
К сожалению, план Спартака не удалось осуществить в точности так, как он был задуман. Ближайший часовой успел вскрикнуть перед тем, как ему перерезали горло. Сосед тихо спросил, что с ним. И, не получив ответа, спросил погромче.
Больше он уже не спрашивал, потому что и его обезвредили. Но и двух слов оказалось достаточно, чтобы дозорный с ближайшей башни подал сигнал тревоги, поднявший весь лагерь на ноги. Однако сигнал дозорного напомнил и нападающим, что нельзя больше мешкать. Они тут же, вместе с носильщиками стали приставлять лестницы к одной из стен насыпного вала. Римляне плотными рядами стояли перед четырьмя главными воротами. Мукапор послал против каждого из этих отрядов по сотне человек, чтобы криками и ревом отвлечь внимание римлян от стены, и осуществил нападение лишь с одной стороны.
В лагере зажгли факелы. В их свете ошарашенные легионеры видели, как скатываются с вершины насыпи и вступают в бой все новые и новые фракийские воины. Римские воины дрогнули, смешались. Центурионы попытались собрать их вокруг себя. И если бы меды хоть немного задержались, может быть, римляне заставили бы их отступить к захваченной стене. Но отряд Спартака, первым преодолевший насыпь, яростно вклинился в римские ряды. Несколько тысяч воинов, перепрыгнувших через ров, начали неистовую сечь. Наступила паника, которую никто уже не мог остановить.
Среди суматохи и давки в лагере слышны были только фракийские имена меды громко выкрикивали их, чтобы не перебить в темноте друг друга. Едва началась битва внутри лагеря, воины, отвлекавшие внимание сторожевых отрядов, немного отошли от ворот, чтобы не мешать римлянам бежать, и молча приканчивали их в темноте.