Первые две недели прошли в жутком напряжении. Родители домой меня не ждали, были крайне удивлены моим возвращением, а также расстроены тем, что с Лерой мы в большой ссоре. Мне также пришлось рассказать им о том, что свадьбы не будет и какое-то время я хочу пожить дома. Конечно же, отказывать мне никто не стал, однако ежедневные вопросы от мамы с папой не давали забыться, ранам – затянуться. Но идти больше было некуда.
А еще первое время я очень боялась, что Леша заявится сюда, в Киров. И тогда родителям придется рассказывать про его темную подноготную. А этого мне хотелось меньше всего на свете.
Однако, на мое удивление и, одновременно, облегчение, никто к нам не приехал. Более того, не позвонил. Когда спустя три дня я включила мобильный, то поняла, что в первые сутки Князев звонил. Десятки раз. Но на этом все. От него больше не поступало ни входящих, ни сообщений. И, кажется, меня должно было это радовать… но не радовало. Не знаю, почему. Может быть, в глубине души я надеялась, что Леша рванет за мной?
Но зачем? Его слова о том, что у нас все будет хорошо являли самой наглый самообман. Он обманывался и пытался заставить меня жить в придуманной вместе иллюзии. Но детей бы нам это не принесло.
А мне нужно было думать о том, как жить дальше. Возвращаться в Москву? Обустраиваться здесь, в родном Кирове? Или пробовать двигаться дальше? Может быть, уехать в Питер?
За подобными размышлениями прошел сначала месяц, а затем и второй. Сбережения начали подходить к концу, а садиться на шею родителей было самым позорным делом, поэтому на принятие решения я дала себе неделю, которую собиралась провести в прогулках и размышлениях.
Несмотря на то, что внутри будто бы образовалась черная дыра, несмотря на то, что сердце будто бы вырвали с корнями, жизнь продолжалась. Солнце каждый день всходило на небосклоне, птицы пели, деревья цвели. Земля крутилась, все вокруг двигалось и насмехалось над моей болью, словно говоря, что для всех остальных ничего не изменилось. Лишь для меня рухнул целый мир. И даже винить в этом было некого.
С момента побега Виолы прошло два месяца. Или около того, я не считал. Пытался вернуться в привычный ритм жизни, махнул рукой на личную жизнь. Вовсю занимался делами, устраивал частые нагоняи своим парням, пару раз в неделю отрывался с какой-нибудь элитной проституткой и забывал о ней сразу, как только она покидала пределы моей квартиры.
В загородный дом я их никогда не приводил. Он был настоящим и со временем я мечтал обзавестись там семьей. И если поначалу в мыслях были только дети, то с появлением Виолетты в сердце поселилась надежда на то, что для меня тоже не все потеряно. Я впервые за много лет поверил в то, что смогу быть счастливым. Жениться. Привязаться к другому человеку. К чудесной, неземной женщине…