– Нет! – ответил я в тон отцу. И в этот момент в кабинет заглянула Ира и сообщила, что ко мне посетитель. Я жестом показал пять минут и, когда она ушла, продолжил: – Давай закончим этот разговор. Я не стану подписывать. Это окончательный ответ. Пускай Алиса ищет другого кандидата.
– Полмиллиона долларов, – в который раз заявил отец. – Только за одну сраную подпись. Слушай, неужели все из-за этой смазливой девчонки. Как ее? Я видел, как ты на нее смотрел. Запал?
Я невольно метнул взгляд на Яну и застыл. Гребаный хрен, не хватало только, чтобы она попала под раздачу.
– Я не западаю на своих сотрудниц, – отчеканил я. – А работаю с ними.
– Что тебе мешает их трахать?
– Пока, Андрей, – закончил я, намереваясь положить трубку.
– Эй-эй, Тим! – выкрикнул он. – Хорошо, ладно. Допустим, с договором еще не решено…
– Нет, решено!
– Но хотя бы на Рождество ты к нам приедешь? – спросил отец, отказываясь меня слушать. У меня все же взорвется голова. – Давай! Франциска очень ждет тебя. Это наш первый семейный праздник. Ты же знаешь, эти лягушатники празднуют двадцать пятого. Зажигают свою Эйфелеву башню, поют песни. Чудной, этот французский язык. Помнится мне, ты учил его в школе.
– Немецкий, – поправил я. Впрочем, кого это интересовало? Точно не отца. Триста лет ему сдалась эта Франция и его десятая жена Франциска. И на католическое Рождество он тоже чихал. Старый ублюдок просто чувствует приближение старости, вот и мечется. Ведь знает, что очередная из многочисленных баб сбежит от него к французскому мачо, как только нагребет достаточно евро. И, в конечном итоге, он останется один. Ни любящей женщины, ни благодарных детей, ни верного друга – никого. И этот человек со своей «высокой» моралью собрался учить меня жизни? Мне почти жаль его.
– Я подумаю, – ответил я. Только потому, что иначе он бы не отвязался.
– Отлично! Я уже забронировал для тебя частный рейс. К празднику билетов не достать.
– Пока! – наконец закончил я и положил трубку.
Родители, и их благородное желание сделать лучше для своих детей…
Заметил движение со стороны кабинета Яны, и отвлекся от бренных мыслей. Точнее, головная боль сменилась другой.
Сегодня она, как назло, была прекраснее обычного. Смотреть и не пускать слюни просто невозможно. До того, как позвонил Андрей, я как раз собирался отправить ее домой, чтобы переодела это платье. Оно облепило ее тело, как вторая кожа. А я ведь уже знал, что там за тело… Черт! Черт! Черт!
Заметив меня, Яна повернула голову и помахала ручкой. А затем развернулась в кресле ко мне лицом и закусила карандаш. Из-де-ва-тель-ство! Над моей психикой.