У меня была только фотография сомнительного содержания. Муж клиентки и какая-то барышня в обнимочку. Но спустя полчаса силами нашего хакера Вити мы имели имя и адрес.
Я даже не представляла, что скажу женщине, но так как времени у меня до выздоровления Тимы было в обрез, действовать надо было кардинально.
Выдохнув, я постучала в дверь квартиры, не особо надеясь, что застану женщину дома в рабочее время. Но мне повезло. Дверь открылась, и на пороге возникло нечто неопределенное. Волосы короткие, торчат ежиком, обскубаны на скорую руку. Морда лица опухшая и местами укрыта синяками. Тело щупленькое, облаченное в грязное поношенное тряпье. Не удивительно, что в этой особе я не сразу признала Кристову Евдокию Петровну. Женщина еле стояла на ногах, и исходивший от нее запах перегара очень четко давал понять, что жизнь у нее не удалась. Если даже у нее и могло что-то быть с Михаилом в далеком прошлом, то точно не в настоящем.
– Простите, обозналась, – проблеяла я и собралась уже уходить, как в коридоре показалась маленькая кудрявая макушка. Я так и застыла в шоке, глядя на мальчика лет десяти – точную копию мужа Татьяны. Даже головой мотнула и быстро нашла на телефоне его фотку, чтобы убедиться в страшных догадках.
– Ты тоже это видишь? – оторопело спросила я Сережу, стоявшего за моей спиной.
– Это уже интересно, – заключил он. – Надо проверить.
А затем Серый достал из кармана жвачки, присел на корточки и поманил парнишку. Он несмело вышел вперед, и теперь я могла лучше его разглядеть. Худой, сутулый, загнанный, бледный до неприличия. Одним словом – обездоленный.
– Добрые люди, а может деньжат подкинете? – заплетающимся языком просипела мамаша. – Мне ребенка кормить нечем.
И этот самый ребенок с жадностью выхватил у Сережи упаковку жвачек. У меня все внутри остановилось и перевернулось от этой картины. Не должны дети так страдать. За что же этому мальчику такое?
Серый потрепал его по волосам и незаметно вырвал несколько волосин для анализа.
– А мы продуктов сейчас принесем, – ответил он и послал мне вопросительный взгляд. Кивнула.
– Конечно!
– Да лучше деньгами, – протянула мамаша. – А я сама в магазин схожу.
Угу. Знали мы, за чем она сходит. У меня возникло непреодолимое желание снять с себя куртку, закутать в нее ребенка и унести с собой. Навсегда. Чтобы больше он никогда не видел такой жизни и этой «женщины». Господи помилуй, а я еще думала, что моя мама не очень-то хорошая. А вот оно как бывает.
– Где его отец? – спросила я.
– А не знаю! – Евдокия развела руками и противно захохотала. А потом вдруг насупилась. – А вы кто такие?