Потом она принялась перечислять остальных, о ком не упомянул Люсьен. В результате список гостей становился все больше и больше, пока старший брат не перебил ее.
– Пригласим только тех, кого хотим видеть, – отрезал Люсьен.
– Нужно разместить в газете объявление.
Это были первые слова, произнесенные графиней за весь вечер.
– Обязательно. Займусь этим завтра – перед тем, как мы с Алехандрой отправимся в Линден-парк.
Графиня кивнула и принялась нервно теребить салфетку.
– Вы англиканской веры? – спросила она, обращаясь к Алехандре.
– Нет, я католичка, леди Росс. Вернее, была католичкой.
Кристин нахмурилась:
– В каком смысле – была?
– Я не ходила в церковь несколько лет.
– Отчего же? Ваша стойкость в вере недостаточно сильна? – едва слышно спросила графиня.
– Стойкость?..
Люсьен перевел для нее непонятное слово. На некоторое время в столовой повисла неловкая пауза.
– Когда-то я была очень набожной. Надеюсь, что скоро снова буду исполнять свой религиозный долг надлежащим образом.
– Подобное рвение весьма похвально, – произнесла графиня, причем абсолютно искренне.
Алехандра улыбнулась ей. Возможно, когда-нибудь отношения между ними наладятся. Во всяком случае, Алехандра очень на это рассчитывала.
После ужина Люсьен повел ее в маленький сад, разбитый на заднем дворе дома. Вечер был не по-осеннему теплый, и откуда-то доносился звон церковных колоколов. Люсьен обнял Алехандру.
– Так сильно тебя хочу, что это просто невыносимо, – признался он.
Алехандра испытывала такое же непреодолимое желание.
– Сколько еще нам придется ждать? – спросила она.
– Три недели, – ответил Люсьен. – На этой неделе вынужден буду уехать на север на несколько дней. Очень долго я был в отъезде, и за это время накопились дела, требующие моего внимания.
– Понимаю.
– Впрочем, так даже лучше.
– Хочешь от меня избавиться?
– Не от тебя, а от соблазна, – возразил Люсьен и порывисто, страстно поцеловал ее, затем поспешно отстранился.
– Значит, будем венчаться в церкви? – спросила она. – Я не уверена, что имею право приходить в дом Господень и тем более произносить обеты.
Люсьен только посмеялся над ее сомнениями.
– Мама обманула меня самым худшим, недостойным образом, а ходит в церковь почти каждый день. Кристин пожертвовала своей непорочностью, разделив ложе с мужчиной, за которого собиралась выйти замуж, однако он погиб на войне и брак так и не состоялся. Ну, а я убил столько народу, что даже не могу назвать точное число, и все же нас ничто не смущает. Что такого ужасного ты натворила Алехандра?
– Моя вера оказалась слишком слабой и не выдержала испытаний. Я предала Господа, – ответила она.