– Хуан был метким стрелком, и все же я стреляю лучше. Попала точно туда, куда целилась.
– Поздравляю.
Похоже, Алехандра не ожидала такой реакции на свои откровения – во всяком случае, девушка пришла в замешательство. Но все же она вздохнула с облегчением. Она достала из кармана четки и принялась перебирать бусины.
– Вам ведь приходилось убивать людей, капитан? Я имею в виду – до вчерашнего дня.
– Конечно, много раз.
– Скажите, со временем становится легче это сделать? Ну, отнять чью-то жизнь?
– Нет.
– «Кто убьет какого-либо человека, тот предан будет смерти». Книга Левит, 24: 17. – Голос Алехандры задрожал.
– Знаете Библию наизусть?
– Только те части, которые мне близки и имеют ко мне отношение.
– Господь бесконечно мудр. Неужели думаете, что Он покарает вас за самозащиту?
– Хуан был моим мужем. Нас обвенчали в храме.
– Он был злым, жестоким человеком, и любой, кто будет утверждать обратное, – отъявленный лицемер. По-вашему, Бог может быть лицемером?
Столь кощунственные рассуждения заставили Алехандру поспешно перекреститься, однако Люсьен упрямо продолжил:
– Жить воспоминаниями – такое же непродуктивное занятие, как и жить мечтами о будущем. По моему опыту, жить лучше всего настоящим моментом.
– Значит, сами вы именно так и поступаете?
– Видите ли, Алехандра, я солдат, а солдату затруднительно следовать заповеди «Не убий». Щади я врагов, меня прикончили бы уже в заливе Мондегу возле Лиссабона. Главное – знать, кто ты и к какой цели движешься.
– Постоять за Англию?
Люсьен рассмеялся:
– Да, но не только.
Люсьен окинул взглядом величественный пейзаж. Эти плодородные долины и горные пики одновременно и завораживали красотой, и таили в себе много опасностей для двух одиноких путников.
– Равенство, справедливость и свобода – вот к чему я стремлюсь всей душой. В ваших жилах течет испанская кровь, в моих – английская. И все же кто знает, что именно побуждает нас драться не на жизнь, а на смерть за свои страны? Родная земля, воздух, флаг своей страны?
Подобрав горстку листьев, Люсьен разжал пальцы и позволил ветру унести их в разные стороны.
– Все мы как сосновые иголки. Сами по себе малы и незначительны, но вместе…
Люсьен оперся ладонью о ствол высокого дерева.
– Стало быть, сила в единстве?
Задумавшись, Алехандра споткнулась, но ей не дала упасть сильная рука.
– Осторожно. Мы высоко, а край совсем близко.
Алехандра сжала его руку, жалея, что нельзя прижаться к Люсьену всем телом. Все в этом человеке влекло и манило ее – его слова, его образ мыслей… Неужели между мужчиной и женщиной возможно такое духовное единение, когда один может продолжать мысли другого? Алехандра рада была, что есть на свете человек, который, несмотря на все пережитые трудности, сохранил порядочность и цельность натуры.