– Вам надо поспать, – произнес Люсьен. Совсем как в прежние времена, он сразу угадал, о чем она думает, и, как истинный джентльмен, сразу поспешил на помощь. – Как только дойдем до ближайшего городка, раздобуду вам одежду.
– Благодарю, Люсьен. За все.
Пусть даже вызволить ее из французской тюрьмы Люсьена заставила отнюдь не любовь, а чувство долга, Алехандра содрогалась при одной мысли, что ждало ее этим утром, не приди он за ней. А стоило подумать о том, как он рисковал. Если бы французы его поймали…
Алехандре отчаянно хотелось, чтобы он дотронулся до нее, как раньше, – хотя бы один раз. Но Люсьен продолжал держать дистанцию и просто молча шел рядом. Лицо его оставалось все таким же мрачным и хмурым.
* * *
Они шли до глубокого вечера. На небе взошла луна – пора было устраиваться на ночлег. Люсьен исполнил обещание в первый же день пути – раздобыл для Алехандры одежду и сапоги в маленькой деревеньке, около которой они проходили. Она была одета мальчиком, поскольку в мужском обличье путешествовать безопаснее, а французы, разыскивающие женщину, вряд ли обратят внимание на юного паренька. На следующее утро они сели в дилижанс, идущий на север по дороге к Бургосу. За все время пути Люсьен едва взглянул на нее. Близость, которая когда-то между ними была, пропала. Теперь ее место занимали настороженность и взаимное недоверие.
О своих письмах Алехандра больше не заговаривала. Молчала она и об ответе, написанном неизвестно кем на бумаге с гербом Россов. Люсьен тоже не задавал вопросов. Если Люсьен с Алехандрой и разговаривали, то лишь на отвлеченные темы о всяких пустяках. В основном же между ними царило молчание.
О поджоге на гасиенде Люсьен упомянул на четвертый день пути, когда они вышли из Бургоса и направились на север, к побережью. Вскоре они решили устроить привал под кроной высокого раскидистого дуба в окрестностях Сан-Себастьяна.
– Я думал, вы погибли. В Лондоне мне показывали документы, в которых ваше имя в списке жертв шло сразу за именем вашего отца. Утверждалось, будто никто на гасиенде не выжил.
– Это сделали Бетанкуры, – произнесла Алехандра и пристально посмотрела ему в глаза. – Вся их семья ненавидела нас из-за смерти Хуана. Им представился случай отомстить, и они его не упустили. Полагаю, нападение на нас с вами тоже было частью их плана мести. Помните, когда убили Маноло и Адана? В ваших документах говорилось, что произошло после поджога?
– Нет.
– Когда все, кто был в доме, выбежали, спасаясь от огня, Бетанкуры их перестреляли и бросили тела в огонь.
– А где были вы, когда это случилось?