– Слишком сильно, – выдохнула она. – Сильно. Пожалуйста, не останавливайся.
Карим крепко взял ее за бедра, удерживая их открытыми. Он ласкал ее языком, замедляя движения, когда ему казалось, что она была уже на грани оргазма, чтобы удержать ее на этой границе блаженства.
Ей то хотелось, чтобы он продолжал это вечно, то казалось, что она больше не выдержит ни секунды этого сокрушительного наслаждения.
Больше не выдержит. Ни секунды. Нет.
Карим прижал губы к ее лону, чувствуя, как оно судорожно сокращается под его ласками. Он не отрывался от нее, впитывая каждое ее содрогание, каждую каплю ее блаженства, пока она не обмякла в его руках.
Галила закрыла лицо руками и почувствовала влагу на щеках и ресницах. Она и не знала, что плачет. Такое это было блаженство.
Карим оторвался от ее лона, но оставался между ее ног, чтобы она не могла их сдвинуть.
Она слышала какое-то движение и судорожное дыхание, сменившееся длинным вздохом облегчения. Она опустила руки и вгляделась в темноту.
– Ты…
– Да.
Он вытянулся на постели, прижавшись грудью к ее спине. Галила хотела одернуть свою сорочку, но Карим остановил ее.
– Я хочу чувствовать тебя.
Он обнял ее сзади и погладил по животу. Губы коснулись ее плеча.
– Я думаю, как потрясающе будет, когда я войду в тебя и мы сможем кончить вместе.
Когда это будет?
Он действительно собирался ждать до официальной церемонии? Близость с ним была таким блаженством! Она уже чувствовала, как под его ладонью в ней снова зарождается желание. Она знала, что он тоже кончил, но могла чувствовать, что он все еще возбужден. Она уже представляла, что почувствует, когда этот твердый член проникнет в нее и будет двигаться в ней.
Галила не знала, готова ли она ждать до завтрашнего утра, не говоря уже о двух неделях.
Она не сомневалась, что так он планировал.
Бесчестный, безжалостный человек.
Дыхание Карима стало мерным, а она все лежала без сна, вглядываясь в темноту. Она начинала понимать, какую власть над собой отдала ему в руки, позволив довести ее до такого экстаза. Теперь Галила могла думать только о том, что он сказал. О том, как он войдет в нее и они кончат вместе. Он заставил ее хотеть именно того, что хотел сам.
Что ей теперь делать?
Карим оставил свою жену крепко спящей под легким одеялом. Он до сих пор был возбужден и более чем готов полностью выполнить свои супружеские обязанности. Но он владел собой. Собой, не ею.
Он хотел, чтобы этот брак был благополучным. Он действительно хотел, чтобы Галила родила ему наследников. И еще он пытался доказать ей, что она его хочет. Что он может дать ей то, что никто другой не сможет.