Галила вытерла слезы и честно призналась ему:
– Я не хочу об этом думать. – Она протянула руку. – Люби меня. Заставь меня забыть.
Карим понимал, что она что-то скрывает, но обнял ее и отвел обратно в спальню.
Они занялись любовью, но было в их слиянии что-то новое и мучительное, будто она стремилась насытиться им перед скорой гибелью. Он ласкал ее языком, заставляя кричать от наслаждения, держал ее на грани экстаза, затем перевернул и вошел в нее сзади. Она схватилась за спинку кровати и изогнулась в финальной судороге.
Теперь он был для нее всем, всем ее миром, он наполнял ее, владел ею, защищал ее.
Она уснула в его объятиях, обхватив руками его влажное тело так крепко, как будто он мог спасти ее от ее собственных снов.
Но львица преследовала ее до рассвета.
Когда она проснулась, она знала, что ей нужно делать.
– Ты уверена, что у тебя все хорошо? – дважды спросил ее Карим за завтраком. Теперь они обычно завтракали вдвоем. – Тебе станет легче, если ты выговоришься.
– Пустяки, – ответила она глухим голосом, попытавшись изобразить небрежную улыбку, но у нее ничего не вышло. – Просто глупый сон.
Он знал, что она лгала. Он видел это по ее потерянному взгляду. Это настораживало и даже пугало Карима.
– Я не хочу вспоминать это, – сказала она, не в состоянии поделиться с ним своим ужасом.
Карим нахмурился, но промолчал. Через несколько минут он поднялся – его день был плотно расписан.
Когда Галила убедилась, что он ушел, она написала Ните, жене Зуфара и новой королеве Халин. Она бы не удивилась, если бы Нита не ответила, но та вскоре перезвонила Галиле. Галила вежливо расспросила ее о здоровье и дворцовых новостях и поблагодарила Ниту, что та перезвонила. Теперь можно было перейти к главному.
– Я не знаю, почему я вдруг о ней вспомнила, но мне захотелось забрать одну вещицу на память о маме. Кажется, она стояла у нее на книжной полке. Не поищете ли вы ее для меня? Это держатель для книг. Две доски эбенового дерева и золотая львица.
– Мне очень жаль, – ответила Нита. – Комнаты королевы Намани были заново отделаны. Но все вещи вашей матери были упакованы и помещены на хранение. Не беспокойтесь, все в целости и сохранности.
– Ничего страшного, – сказала Галила, подумав, как странно, что Нита теперь королева, а не прислуга. Теперь они были равны, и Галиле приходилось все время себе об этом напоминать. – Но, может быть, вы помните, была ли там такая статуэтка?
– Не помню, нет. Позвольте мне поговорить с Зуфаром. Я уверена, он согласен, что вещи вашей матери должны принадлежать вам. Я их немедленно отправлю.