Это наконец дало результат. До всех, даже самых тупых, окончательно дошло, что шутки кончились, больше за попытку потравы князя от него христианской милости ждать не следует. Лимит добродетели исчерпан.
Теперь обо всех случаях подхода с подобным предложением работники кухни спешили доложить в КСБ.
Вот один такой служка прибежал и доложил дворянину Глебу Борисовичу, одному из тех самых увечных воев, что пошли на службу еще княжичу, ставшему курировать безопасность «Юрьевского скита», что-де ему вручили склянку с любовными каплями, за что заплатили две гривны. Точнее, пока одну, вторую обещали после того, как все сделает.
Половину суммы, кстати, отдавали счастливчикам, коих подрядили на дело, кто при этом доложил о попытке вербовки.
Тех, кого пытались завербовать, и они, взяв задаток, не собирались ни выполнять заказ, ни сообщать о нем, чтобы все деньги оставить себе, тоже выгоняли, а средства, естественно, изымались.
Глава КСБ тут же сделал стойку, ибо никаких проверочных мероприятий не проводилось, а значит, кто-то реально хочет добраться до господина!
Владимир поставили на уши, ближняя дружина, специально набранная, этакая группа «Альфа», и приданная КСБ принялась искать заказчика и нашли. Не так уж и велик город, осведомителей полно. Тот остался проконтролировать потраву и зачистить свидетеля-отравителя, когда придет за второй частью гонорара.
Расколоть заказчика, да еще на дыбе, не составило труда, и он запел. Радовало то, что по нынешним никаких особо хитроумных многоходовок не делал, а потому «ниточка», ведущая от заказчика к исполнителю, была крепкой и толстой, ну чисто канат.
Юрий не упустил возможность положить еще одну гирьку, что репутационно топило Константина, для чего пойманного татя выставили на площадь, и тот каялся народу в своих грехах.
Понятно, что Константин всячески открещивался от попытки отравления брата, говорил, что это навет, но ему уже мало кто верил, общая репутация оказалась сильно подмочена. Настолько, что от ростовского удела начали откалываться первые городки и веси.
Понимая, что противостояние с братом затягивается, и сколько это продлится, одному лишь богу известно, Юрий, призвав епископа Иоанна, обратился к нему с просьбой:
– Владыко, следы попытки моего отравления тянутся в Ростов, при этом есть все основания подозревать, что это происки кого-то из духовных лиц, что особенно близок к Константину. Тебе ли не знать гнилую породу греков и их пристрастие к подобным мутным делишкам.
– Чего ты хочешь, сын мой?
– Того же, что ты сделал для Мурома двадцать пять лет назад.