— А я думаю, что она все придумала, — сказал Шрымза.
— Ваш долг найти убийц, вы же следователь! — сказала Татьяна. — Я вам утверждаю, что бандиты были и Игоря убили они!
— Я вам говорю, девушка, что никаких доказательств того, что совершено убийство у нас нет, — ответил капитан, — но есть факт пожара. Причем не умышленного поджога, а пожара по халатности из-за элементарного несоблюдения правил пожарной безопасности. И есть заключение экспертов. А вот ваши голословные выдумки пока ничем не подтверждены. Да, кто-то из свидетелей говорил, что подъезжала незадолго до пожара белая «BMW». Но ведь в подъезде работают еще три фирмы и никто из свидетелей точно не видел — зашли ли пассажиры этого автомобиля в студию, или же в агентство недвижимости, или же в контору по продаже кондиционеров. А может быть, просто в подъезд, выше к жильцам? Дело это уже закрыто из-за отсутствия состава преступления, так что не морочьте мне голову своими домыслами.
— Человека убили, а вы… — вскипела Татьяна, но отец сильно сжал ее руку, чтобы она замолчала и спросил сам:
— Скажите, товарищ капитан, а сейф в студии не сгорел?
— Сейф? — припоминая, наморщил лоб сыщик. — Сейф-сейф-сейф. Ах, сейф! Он не сгорел, но был открыт и внутри ничего не было.
— Как не было? — удивилась Татьяна.
— Даже горстки пепла не было, настолько он был пуст, — ответил Шрымза и спросил заинтересованно, — а что там должно было находится? Доллары, евро, драгоценности? На какую сумму?
— Там были фонограммы, — ответила Татьяна.
— Это что такое? — спросил Шрымза.
— Это музыкальные произведения, записанные на специальные кассеты и CD, — пояснила Татьяна.
— Ах, это, — разочаровано протянул сыщик, — ну, эта ерунда никому не нужна.
— Ошибаетесь!!! — воскликнула Татьяна. — Именно за фонограммами приходили бандиты. Они забрали наши фонограммы, убили Игоря и подожгли студию!
Капитан даже с какой-то жалостью посмотрел на Татьяну.
— Девушка, — сказал он, — если для вас лично эти штучки представляют ценность, то для «бандитов» эти ваши фонограммы просто мусор. Зачем он им? В ночном клубе что ли караоке петь?
— Вы не понимаете, дело в том, что проводится конкурс… — начала объяснять Татьяна.
— Да видел я ваш этот конкурс по телевизору, — нагло перебил ее Шрымза, — гнать вас всех со сцены поганой метлой надо.
— И меня гнать? — спросила Татьяна.
Шрымза ничего не ответил на ее вопрос, а лишь сказал:
— Я лично шансон люблю. А та ерунда, что вы там на своем конкурсе поете, это не пение, а лошадиное ржание. Это мое мнение.
— Ваше мнение засуньте себе знаете куда? — неожиданно вспылила Татьяна, оскорбленная в самое сердце.