Ага, вот он и заговорил. И знаете что? Он с нами одного поля ягода. Так что у него не особо и повыкамариваешь: он знает, кто мы, а мы знаем, кто он. В Лондоне для этого человеку достаточно открыть рот.
Мы курим травку.
— Домашнего производства, — говорит Лемберг.
— Видели бы вы, как у него там устроено, — поясняет Крисси. — Комната вся, как есть, обтянута фольгой, павильонное освещение — он его в одном театре, который закрылся, раздобыл.
— А вам гашишное масло доводилось пробовать? — спрашивает Лемберг. — Вот этот я обмакнул в масло. От него сразу начинаешь глюки ловить.
— Что-что? — спрашивает Деннис. — Уж не хотите ли вы сказать, что от этого зелья следует ожидать галлюцинаций?
— Ожидать-то следует одного, а последовать может совсем другое, вот оно как.
— Весьма глубокомысленно, — ответствует Деннис.
Спустя десять минут Деннис мне говорит:
— Час длинных носков настал.
Он имеет в виду, что настало время, когда наркота пробирается в колени, спускается до икр и давай драть в тех местах, где кончаются носки, если, конечно, ты носишь длинные носки. Лемберг подвалил к Крисси, лезет целоваться. А она лицо его отпихивает, но всем своим видом показывает: «погоди, вот они уйдут, тогда уж…» Ну мы и ушли.
На улице я глянул на волоски на своей руке, обычно их не разглядеть, а тут — на тебе — нива колышется.
— Это масло все увеличивает, — говорит Деннис, когда я описал, что да как. — Она обостряет восприятие.
И пяти минут не прошло, как мне приспичило водрузить на нашей школе израильский флаг.
Я воображаю — не пропадать же обостренному восприятию, — как над Брондсбери, Куин-парком и Паддингтоном полощется по ветру большущая сине-белая звезда Давида. На прошлой неделе Оуэн (религиозный наставник) отдубасил меня своей «кошерной дубинкой» за разговорчики на уроке. А еще больше я обозлился на Биглхоула: он глумился надо мной в спортивном зале. Я пришел не в черных, как положено, а в красных шортах.
— Вулфсон, — сказал он, — тут тебе не еврейский показ мод.
И такое у нас в школе в порядке вещей (Коэн, стань у мусорного ведра — тебе место среди отбросов), где социально-опасные недоумки из Килберна учатся вместе с еврейским хулиганьем из Уиллесдена и Уэмбли.
Дело за малым: где раздобыть флаг? Деннис — он хоть и сметливый, но непрактичный — с ходу предлагает: надо украсть. Украсть так украсть, вот только где? Мы стоим перед домом с синей табличкой, в нем двести лет назад жил Джон Китс[83].
Деннис говорит:
— Где ты в последний раз видел израильский флаг? Я имею в виду там, откуда его можно спереть?