Что-то громко крича, они подкатили прямо к Зинке Фокиной и, соскочив на землю, стали о чём-то рассказывать ей и окружившим её ребятам. В саду наступила тишина. Никто внизу больше не смеялся, не шутил, а Костя Сергеев даже вытер платком с лица землю и перестал кривляться.
— Что-нибудь случилось, — сказал Костя.
Я промолчал. Мишка и Алик, поговорив со старостой нашего класса, снова сели на велосипед и укатили. Зинка Фокина посмотрела из-под руки им вслед, затем подозвала к себе ещё троих наших ребят, отобрала у них лопаты и дала какое-то задание.
Ребята выбежали на улицу и разошлись в разные стороны.
— Ищут кого-то… — сказал Малинин.
— Не кого-то, а нас с тобой! — сказал я Косте.
— Ну и пусть! — сказал Костя. — Они будут искать, а мы будем есть нектар. Полетели!
Я промолчал. Есть, конечно, хотелось всё сильней и сильней, и нектар был близок… Но воробьи тоже были совсем рядом, и их чириканье совершенно отбивало у меня всякий аппетит.
«Как бы они всё-таки не склевали нас с Костей…» — подумал я, глядя на воробьёв, шныряющих среди клумб с цветами. Подумал я об одном, а сказал, конечно, совсем другое.
— Летим! — сказал я громко и решительно и добавил тихо про себя: «Прощайте, ребята! Если нас с Костей склюют воробьи, то мы, наверное, больше никогда не увидимся!..»
Нацелившись на клумбу с цветами, я распустил крылья и прыгнул ласточкой с подоконника вниз, словно с купальной вышки в холодную воду…
СОБЫТИЕ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ
Противочихательная прививка
В воздухе от цветов опять запахло вкусным нектаром, словно на кухне от маминого печенья. У меня потекли слюнки и опять закружилась голова. Я сложил крылья, нацелился в середину самого большого цветка и нырнул в него вниз головой, но промахнулся (неудивительно!) и воткнулся в траву по самые пятки своих задних лап. Пришлось выбираться из травы и начинать всё сначала.
На этот раз я забрался на цветок по стеблю и запустил хоботок в самую середину цветка, туда, где, по моим расчётам, должен был находиться нектар. Однако долгожданного нектара в цветке не оказалось. Запах нектара был, а самого нектара не было. Пахло хорошо, точь-в-точь как в мамином пустом флакончике из-под духов, а поживиться было нечем. Тогда я взял и забрался в цветок прямо с головой, так что у меня наружу только одни крылья и ноги торчали, стал шарить в темноте хоботком по стенкам, но в это время из цветка кто-то полез мне навстречу.
Я решил, что это какая-нибудь посторонняя бабочка успела раньше меня забраться в цветок и слопать весь нектар. От одной этой мысли меня прямо зло разобрало. Ты из-за этого нектара, можно сказать, жизнью рискуешь, а у тебя его из-под самого носа слизывают. Я взял и боднул бабочку головой. Бабочка угрожающе загудела и боднула меня, затем она упёрлась своей головой в мою голову и выдавила меня из цветка наружу, как зубную пасту из тюбика. Я со злости ударил крыльями по тычинкам с такой силой, что цветочная пыльца поднялась столбом и окутала меня, словно облаком. Я от этой пыльцы чуть не задохнулся.