Вот так вот! Не больше и не меньше…
Я повертела листок в руках. Интересно, как он сюда попал? Через стены, что ли? Я посмотрела на окно: оно было приоткрыто. Я не помнила, открывала ли окно перед уходом или просто забыла его запереть ночью. В голове был полный сумбур, и ничего конкретного вспомнить я не могла.
Первой мыслью было пойти на ресепшен и спросить, кто убирался у меня в комнате. Может быть, горничная забыла закрыть за собой дверь? Но, поразмыслив, я решила никуда не ходить. Персонал всполошится, пристанет ко мне с расспросами, придет сюда… Я так устала, что не могла сделать лишнего движения, не то что пойти и объясняться на ломаном английском с персоналом. Выясню все завтра…
И кто это писал? Перед глазами мелькнула перекошенная физиономия Павла Николаевича. Отвергнутый профессор решил мне отомстить таким способом? Очень характерно для таких слизняков – ударить исподтишка. Объясняться со мной он не станет, учитывая мои бойцовские качества. А подкинуть записку – пожалуйста…
Я передернула плечами. Завтра я хорошенько его потрясу, и пусть не думает, что ему удастся от меня отвертеться.
На завтрак я пришла раньше всех. Никого из моих соседей не было. Может быть, они решили дружно игнорировать меня?
Когда я уже заканчивала есть, подошел Павел Николаевич. Он сел за стол с тарелкой еды и шумно выдохнул воздух. Всем своим видом он демонстрировал крайнее презрение и нежелание со мной общаться. Но я была тертым калачом, и такое поведение смутить меня не могло. Обламывали и не таких!
– Доброе утро, профессор! – приветливо сказала я. Подчиненные, слыша мой голос с такими интонациями, обычно бледнели и старались слинять куда подальше. Они понимали, что сейчас их распекут по полной… Но профессор не был избалован общением со мной и поэтому ничего не понял. Он не ответил на мое приветствие и отвернулся в сторону.
– Профессор! Я обращаюсь к вам.
– Я не хочу с вами разговаривать.
– Зато я хочу. Ваших рук дело? – я перекинула ему листок с «хорошими» словами.
Он мельком бросил взгляд на записку.
– Не имею понятия, откуда это.
– В самом деле? – не унималась я. – А мне кажется, это вы постарались. Вчера я вам врезала по яйцам, и вы решили напакостить мне таким способом. Разве не так?
Он надул щеки:
– Вы заблуждаетесь.
– Я вас предупреждаю. В последний раз. Если еще будет нечто подобное…
Профессор побледнел. Мой ледяной голос возымел действие. Я наслаждалась произведенным эффектом.
Не давая ему времени на передышку, я встала и, аккуратно свернув листок бумаги, убрала его в сумку.
– Cохраним на память.