Обед прошел великолепно и теперь все ждали музыкантов. Дебютантки с интересом рассматривали пышно украшенные бальные залы, мужчины разговаривали о делах и женщинах, женщины делали вид, что разговаривают не о мужчинах. Рядом с каким-нибудь перспективным холостяком появлялась то одна, то другая юная девица, желавшая поздороваться или которую ему жаждали представить родственники. Была и третья категория — некоторые пытались знакомиться, делая вид, что оный холостяк наступил им на подол, или обливая его «случайно» шампанским, или придумывали что-то другое, не менее изощренное и смешное в равной степени.
Инкнесс Шадов, сбежав от очередной девицы, решившей стать за его счет инкнессой, спрятался за колонну.
— Добрый вечер, юноша.
— Светлой стороны, князь.
Ставров поставил полупустой бокал на поднос мимо проходящего слуги и немного насмешливо заметил:
— Пытаетесь продать подороже свою холостяцкую жизнь?
— О нет! — пылко возразил юный инкнесс. — Ближайшие пять лет я с ней не собираюсь расставаться в принципе! Ни за какие блага этого мира!
— Похвально. Однако ситу… Глазам не верю! Посмотрите-ка, кто разговаривает с Ореевым? Уж не Ляпецкой ли сюда явился с семейством? Или меня подводит зрение?
Шадов послушно посмотрел в указанную сторону.
— Не подводит. Это действительно инкнесс Ляпецкой. А правду говорят, что его младшая дочь вышла замуж за какого-то провинциального юриста?
Отставной генерал пригладил седые усы.
— Правду, юноша, правду. Я слышал, разъяренный этой выходкой папаша даже приказал вымарать ее имя из всех родословных справочников. Как будто Екатерины Ляпецкой никогда и не существовало в природе.
— Ужасно! — Шадов искренне опечалился чужому горю. — Как должно быть переживает отвергнутая от семьи девушка!
— Смотря от какой семьи, молодой человек. Не думаю, что Екатерина Мереж… ну или как ее там теперь зовут, сильно страдает по этому поводу. Особенно в свете последних событий. Вы знаете, что Ляпецкого обвиняли в отношениях с подпольными чародеями? И даже подозревали в убийстве Евстафия Мережского? Слухи, конечно, в подробностях лгут, однако и в них есть два зерна правды.
Шадов от ужаса прикрыл рот рукой.
— Да вы что! Чтобы инкнесс был способен на такое! Невозможно! И потом, он на свободе, значит, не виновен!
Генерал многозначительно улыбнулся.
— Как вы еще наивны, юноша! — заметил он немного насмешливо. Инкнесс тут же выпятил грудь колесом.
— При чем здесь возраст? Вот вы — неужели вы готовы назвать человека убийцей просто из-за глупых сплетен?
— Вряд ли отдел гражданского следствия руководствовался «просто сплетнями», заводя это дело.