– Он мог этого не знать…
– А разве об этом не писали газеты?
– Читаете светские хроники? – усмехнулся Мирон.
Наполеонов покачал головой:
– Я – нет, но Адам скорее всего следил за развитием брачных дел любимой женщины.
– Не знаю я, следил он или нет, но, кроме него, разделаться с Евгенией больше было некому.
– Может быть, это был случайный грабитель?
– Вы сами-то верите в это? – усмехнулся Мирон.
– Мы рассматриваем все версии.
– На здоровье, – буркнул Порошенков. Всем своим видом он демонстрировал, что сказать следователю ему больше нечего.
Самому Мирону волноваться было не о чем, его дядя, отчим, жена отчима, да и Инна Нерадько могли подтвердить, что убить Женю Порошенков никак не мог.
Когда за Мироном закрылась дверь, Наполеонов вздохнул и сказал:
– Не нравится мне этот парень…
– Мне он тоже несимпатичен, – отозвалась Мирослава.
– Но он – чист. Четверо свидетелей подтвердят его алиби. Возможно, и обслуга видела его в это время.
– Увы, – улыбнулась Мирослава.
Наполеонов постучал карандашом по столу и сказал:
– Думаю, что работающих в доме лучше опросить там, где они сейчас находятся…
Мирослава с ним согласилась.
– Опрашивать будем вместе?
– Давай попробуем разделиться. Я поговорю с садовником, горничной и домоправительницей.
– Хорошо, а я побеседую с поваром, шофером и…
– Помощник садовника сопровождает Мориса…
– Ага. Значит, он с ним и поговорит. У нас осталась Инна…
– С девушкой лучше поговорить тебе, – сказала Мирослава.
– Почему?
– Судя по складу ее характера, с тобой она будет откровеннее.
– Когда это ты успела узнать ее характер?
Мирослава загадочно улыбнулась.
– Ладно, – сказал Шура, – уговорила, попробую разговорить девицу.
Мирослава спросила Филиппа Яковлевича, где ей найти Захара Петровича Борисова.
– Садовника? Сейчас я его приглашу. – Бельтюков вынул из кармана сотовый.
– Нет, нет, – остановила его Мирослава, – я хочу поговорить с ним в непринужденной обстановке. Где он сейчас находится?
– Как хотите, – проговорил Филипп Яковлевич, – он в зимнем саду. Я вас сейчас провожу.
Они поднялись на второй этаж, прошли по коридору и оказались перед дверью из разноцветного стекла, которая переливалась всеми цветами радуги.
– Здесь находится наш эдем, – сказал Бельтюков и распахнул дверь.
Оттуда хлынули запахи зелени, влаги, цветущих растений и еще чего-то едва уловимого…
– Спасибо, – поблагодарила она Бельтюкова, – но дальше – я сама. Хорошо? – Ее голос и взгляд выражали настойчивую просьбу.
И Филипп Яковлевич отступил:
– Как пожелаете…
Мирослава, не спеша, пошла между кадок с пальмами, апельсиновыми и лимонными деревьями, вышла к целой рощице растущих прямо на насыпанном грунте гибискусов, покрытых розовыми, красными и бордовыми цветами.