— То, что ты чуть не убил Сатифу накладывает определенные проблемы в решение этой проблемы. Безусловно, — продолжала Малена, — придется договариваться, но для этого нужно точно с ней поговорить вновь.
— Что?! — орк чуть было не подскочил со своего места, словно уколотый в ребро. — Ноги ее тут не будет! Никогда! Она позволила себе слишком многое даже для посла. В моем старом доме за такое карали смертью и будь я не так сильно связан всеми этими грязными бумажками, ее голова висела бы на воротах замка!
Его глаза налились кровью, и женщина могла поклясться будь Сатифа сейчас рядом, орк разорвал бы ее на части. Однако все прошло. Прошел и гнев, сменившись ясным рассудком, которого он был лишен во время пребывания этой ведьмы в его королевстве. Малена стояла на своем месте. Ее лицо теперь мало напоминало ту старушечью помятую кожу с глубокими морщинами. Молодое личико смотрело прямо в глаза орку, делая ее еще более красивой, но почти неотличимое сходство с Сатифой быстро отрезвляло вождя, делая его грубым и злым.
— Ты должна понять меня — я благодарен тебе за мое спасение. Кто знает сколько еще смертей я бы совершил если бы не ты. Но. — Шахгар поднялся на ноги, — моя семья. Она погибла. Она мертва. Сын. Лориэль. Все, что так или иначе роднившее меня с этими землями, с этими людьми, работающими на нас, орков, все теперь осталось где-то там, далеко за пределами.
— ТЫ все еще их король.
Шахгар отмахнулся.
— Столько умерло от моих безумных приказов. Столько труда и времени оказалось пущено коту под хвост. Даже мои соплеменники стали бояться меня как чудовище, что уже говорить про простых людей. Я помню время, когда мы с ней говорили про то как все будет, когда мы вернемся сюда. Она рассказывала, что люди и орки смогут ужиться вместе и создать гораздо более сильную империю чем те, которыми владели мы по одиночке. Орочья сила и человеческий ум, соединившись дали бы результат невиданных доселе никому. А теперь?
Шахгар повернулся к Малене все еще стоявшей неподвижно как восковая фигура.
— Все уничтожено. Все. Подчистую.
— Еще ничего не потеряно.
— Лориэль нет. Сын мертв. Что может быть хуже. Они были всем.
— Ты не знаешь этого наверняка.
— Но ты ведь сама сказала.
— Я сказала, что все в руках судьбы. Теперь она должна решить, что будет дальше. Я не вершу людские судьбы, Шахгар, я лишь проводник, дающий людям и царям советы, шепчущие мне самой судьбой.
— И что она тебе сказала?
— Только то, что ты уже и сам знаешь — она молчит. Решает как быть. А может уже решила, но ничего не сказала, оставив все на более удобный случай.