— Понимаете, мсье Лефевр, я не первый день на работе и хорошо изучила всю полицейскую кухню изнутри. Вы все как семья или как часовой механизм, чтобы все работало исправно, каждый должен заниматься своей работой и не мешать другим. С одной стороны это хорошо — это исключает различные разногласия, споры, позволяет максимально повысить качество работы, НО с другой…
Она слегка выждала паузу
— … но с другой стороны это дает огромное поле деятельности для «теневой» работы. Надеюсь, вы понимаете о чем я?
Она вопросительно посмотрела на меня. Естественно я знал о чем она говорила, глупо было прикидываться дурачком.
— Конечно.
— Прекрасно. Так вот, последнее время мы стали чаще замечать за вами и вашими коллегами необычную активность в расследовании некоторых особо важных дел, в том числе связанных с наркоторговлей и работорговлей.
— Что в этом такого? Я и мои коллеги просто делаем свою работу, вот и все.
— Хорошо если бы так, но совсем недавно к нам поступило анонимное письмо, в котором сообщалось, что вы и еще несколько человек из вашего отдела ведете двойную жизнь: покровительство мелких преступников, сбыт и уничтожение вещественных доказательств и еще много чего.
— Если бы все это было правдой, мы бы с вами здесь не разговаривали. У вас есть доказательства?
— Нет.
— Так в чем вопрос?
— В том, что дыма без огня не бывает. Именно поэтому я здесь. Поверьте, мсье Лефевр, я отлично знаю свою работу и если я взялась за нее, то обязательно довожу ее до конца. Вы не хотите мне рассказать о своей работе, о том ка пришли в комиссариат, как продвигались по карьерной лестнице.
— Все записано в моем личном деле, думаю, вам стоит ознакомиться с ним.
— Обязательно прочту на досуге, не сомневайтесь в этом. А теперь можете идти, если что, я вас обязательно найду.
Я встал с кресла и направился к двери, но стоило мне взяться за ручку, как за спиной вновь послышался ее голос.
— Не забывайте, мсье Лефевр, я всегда довожу дело до конца.
Ветер начинал усиливаться. На огромном, безжизненном небе, на котором всего пару часов назад светило солнце, начали стягиваться тучи. Огромные, словно нефтяные цистерны, они ползли по своему, только им известному, маршруту. Я все думал о том разговоре в кабинете Бюжо — эта женщина, она не давала мне покоя. Впервые за столько времени я стал чувствовать, как в мою душу, тихой сапой начал пробираться страх. Это было непривычно и странно одновременно. Еще никогда женщина не вызывала у меня такие чувства: ненависть, любовь, страсть и желание, но только не страх. В ней было что-то, чего я никогда не встречал в женщинах. Какое-то животное чувство голода, предвкушение перед охотой на крупную дичь. Но все это были лишь догадки.