– Я считаю, это надо показать на дебатах! И хотя я вчера уволился с работы, просто надоело, я договорюсь, этот ролик прокрутят, – глаза Ведова блеснули такой одержимостью, что ещё чуть-чуть и он одним только взглядом начнет двигать «таблетки».
– Кстати, насчёт дебатов, – взял слово Тихонов, – Сань, как тебе легенда, что тебя будто держали взаперти непонятно кто и где, с мешком на голове, и только сегодня выпустили без объяснения причин?
– Бред! – ответил за Александра Костя Мильчин.
– Да у тебя все бред, сам бы хоть что-нибудь предложил! – обиделся Тихонов.
– Я не пойду на дебаты! – голос Александра прозвучал, как гром среди ясного неба. Подождав пока звуковая волна уйдет в пол и отпустит оцепенение в зубах, какое обычно бывает, если рядом упадет что-то большое и тяжелое, RASSOLNIKI разинули рты и в голос выкрикнули: «В смысле!?».
Вот он, тот момент, которого так боялся Александр. И теперь надо было либо упасть под лавку, либо объяснить свое решение. Но что им сказать? Что вся их затея не стоит и выеденного яйца, и что они все преступники? Что на все это он пошёл по глупости, из-за непонятных журналистских и человеческих амбиций спасти мир? Но, Боже, поймут ли они? И сейчас ли это говорить?
– Я считаю, что показа ролика будет достаточно. Это лучше всех слов, – смалодушничал Рублёв, и так ему стало противно от самого себя, как никогда. Потянуло блевать, блевать всеми внутренностями, мыслями, жизнью, резко зазнобило, как будто он переместился на Северный Полюс. В висках застучали отбойные молотки совести.
Все пристально смотрели на Александра, и ему в этот момент так хотелось, чтобы они по выражению его лица, по его интонациям поняли, что он дошёл до точки, что его больше нет.
– А что, Саня прав, – вдруг забасил Иоанн, (спасибо, никогда в тебе не сомневался!) – надо выйти и сказать, что я не считаю вас достойным со мной разговаривать! Что мои избиратели – честные и достойные люди – меня просто не поймут. Потому что мэр, который парится с бандитами и проститутками, прости Господи, это подонок, прости Господи.
– Я вообще не пойду в эфир! – снова огорошил Рублёв, он сказал это тихо, как на последнем издыхании, – и я вас прошу, давайте не будем об этом.
Свет в зале моргнул, или это в глазах RASSOLNIK’ов на какое то время потемнело, кажется, они прочитали мысли Рублёва и, наконец, поняли, что они его потеряли, хотя и не захотели с этим мириться.
– Да, Александр, ты нам, конечно, свинью подкладываешь. Ты чего? – осуждающе, с претензией спросил Иоанн.
– А в чем свинья!? – вступил, наконец, в разговор Рябов, – правильно, я считаю, не хер к этому пидорасу даже ходить на его сраный канал. Что унижаться?! Так будет красивее – компромат покажут и все! И в понедельник Саша – мэр!