— Я всегда любил тебя и всегда буду любить.
— Правда? — Ее глаза ищут ложь в моих в тусклом лунном свете. Она не найдет ее там.
На моих губах появляется улыбка, и мне кажется, что я не улыбался все эти годы.
— Правда.
Эмили обнимает меня за шею и целует. Я вплетаю пальцы в ее густые волосы, и одной рукой обхватываю шею, приближая ее, чтобы углубить поцелуй. Я чувствую, что внутри меня взрываются фейерверки, как в небе на четвертое июля. Ее руки двигаются по моим плечам и груди. Я хочу перетащить ее обратно в пикап и провести ночь, заново изучая ее тело, исследуя все эти новые изгибы. Я хочу сплетенных ног и обнаженных тел.
Но кое-что заставляет меня отступить.
— Есть только две мелочи, которые нам нужно прояснить. — Я вижу, как неуверенность возвращается и угрожает окутать ее. Я знаю, потому что мне известно это чувство и оно сидит глубоко во мне. — Маркус.
Беспокойство исчезает быстрее, чем появилось.
— Мы с Маркусом расстались. Сегодня, перед тем, как мы покинули парк.
Моя девочка полна сюрпризов.
— Хорошо. Тогда все, что осталось — это твоя работа в Нью-Йорке.
Эмили берет меня за руки. Наши пальцы переплетаются, и я готов сказать ей, что переезжаю в Нью-Йорк, если это потребуется.
— Я ухожу, — объявляет она. — Уволилась еще до возвращения домой. Я скучаю по Техасу. Я скучаю по Стантону. Я скучаю по своей семье и твоей семье. Я скучаю по тебе. Я хочу вернуться домой. Я могу вернуться домой?
На этот раз я не облажаюсь, отвечая ей мысленно или целуя ее вместо того, чтобы рассказать ей о своем желании. На этот раз я буду выражаться ясно.
— Вернись домой, детка. И никогда больше не уходи.
Ее сердце на моей груди, ее губы на моих губах. Полагаю, теперь ее очередь говорить без слов. Ее поцелуи такие знакомые, и полны всего, что она чувствует. Я боялся, что больше никогда не смогу снова испытать этих чувств. Я клянусь каждый день говорить ей, что люблю ее. Я не рискну потерять это… потерять ее.
Я подхватываю Эмили и несу ее в коттедж. Если бы я знал, что она приедет, то прибрался бы. Я чуть не убиваю нас обоих, когда спотыкаюсь о ботинки, которые оставил у входной двери. В спальне грязная рабочая одежда лежит в куче на полу. Моя кровать в полном беспорядке. Простыни смяты, одеяло, которое сделала моя мама, скручено у подножия кровати.
Взгляд в глазах Эмили говорит мне, что ей все равно. На самом деле, она смотрит на меня, как будто я что-то съедобное. Я сажаю ее на катастрофу, именуеую моей кроватью, и стаскиваю футболку через голову. Тяжело дыша, Эмили кладет ладони мне на грудь и целует мое сердце. Ее пальцы щекочут меня, пробегая по прессу.