Он хотел знать, встречалась ли я с кем-нибудь из членов семьи Дэниэля, поэтому я рассказала ему о Линдси и Рэе. Я ответила на длинный ряд мирских вопросов о нашей домашней жизни — количестве спален и ванных комнат, когда происходит вывоз мусора, и цвет ковра.
Наконец, он освободил меня. Я медленно вышла в зал ожидания. Дэниэль вскочил со стула, когда увидел меня.
Я поспешила к нему, он подошел ко мне и быстро поцеловал.
— Мы выжили, — сказала я.
— Да. — Он обнял меня за плечи. — Пойдем.
Я должна была прикусить язык, пока мы не вернулись домой, хотя я умирала, чтобы сравнить любые ответы, которые мы могли вспомнить. Джон был за рулем, и он не знал правду.
Как только дверь закрылась за нами, я повернулась к нему и выпалила:
— Они спрашивали тебя, приходил ли ты ко мне на нашей первой встрече?
Он моргнул.
— Я сказал, что флиртовал с тобой, но флирт был тонким. Что ты сказала?
Я выдохнула.
— Я сказала, что я думала, что, возможно, ты флиртовал, но я не была уверена.
— Тогда все в порядке. — Он быстро поцеловал меня в лоб. — Я уверен, что все будет идеально. Здесь, действительно, не о чем беспокоиться.
— Когда мы это узнаем?
— Я должен получить письмо через несколько месяцев, — сказал он. — Если мы ничего не услышим между этим моментом и тем, мы должны предположить, что все идет гладко. Что, как я уверен, так и произойдет.
— Я рада, что ты так уверен в себе.
Приблизившись, он положил руки на мои плечи.
— Все в порядке. Я знаю, что это не самая легкая вещь в мире, со всем ожиданием, но все будет в порядке.
Я улыбнулась, а затем отвернулась на мгновение. Я очень хотела сказать что-нибудь о медовом месяце. О том, что мы не касались друг друга с тех пор. О том, что я хотела, больше всего на свете, чтобы он схватил меня и взял, как будто я знала, что он действительно этого хочет.
Я знала, что это так, даже если он не показывал.
— Мы хорошо провели время в медовый месяц, — сказала я, наконец. — Не так ли?
— Да, — сказал он немного нерешительно.
— И я не говорю о лунной прогулке.
Его рот дернулся.
— Мэдди, — сказал он. — Может, нам не стоит…
— Что об этом говорить? — Я прикоснулась к его лицу. — Сделать это? Какая разница?
Он проглотил. — Мэдди, — сказал он, немного хрипло. По крайней мере, я добиралась до него.
— Мы будем чувствовать то, что чувствуем, — сказала я. — Готовы ли мы к этому или нет.
Он облизал губы.
— Все-таки, — сказал он.
— Все-таки? Что это за встречный аргумент? — Я улыбнулась. — Перестань вести себя, как персонаж в каком-нибудь викторианском романе о потере добродетели.
Он рассмеялся, а затем наклонился, чтобы поцеловать меня.