— Не двигайся! Руки на крышу!
* * *
Михалыч был взбешен. Причем взбешен дважды. Мало того, чго Марат так позорно проиграл во втором раунде. Он к тому же, как Михалыч понял, со слов следователя, был виноват в том, что менты напали на их след.
Правда, тут странным образом подвернулся Стрельцов и увел их в сторону, но все равно, надо было поберечься и приготовить себе и этому кретину надежное алиби. Хотя нет. В первую очередь лучше перепрятать икону в другое место. Сейф в его кабинете, почему то показался ему теперь не надёжным местом.
Увидев как оперативники уводят Стрельцова, он, схватив в охапку ещё не совсем очухавшегося от удара Марата и помчался в клуб. Каждая минута была дорога.
Приехав в клуб, они бросились в кабинет. Михалыч проскочил мимо охранника, сидящего за столом перед входной дверью. Когда тот ничего не понимая оторвал глаза от книги, мимо пролетел Марат. Он уже всё знал. Дорогой Михалыч успел рассказать. И теперь его лицо белое после нокаута стало серым. Ещё бы здесь проблема была поважнее. Он с трудом удерживал себя, чтобы не выругатся. Нервы были на пределе.
Вытащив из-под стола кожаный дипломат, Михалыч грохнул его на стол.
— Встань у двери! — приказал он Марату. Тот послушно замер, загородив собой проход.
Несколько раз глубоко вздохнув, Михалыч попытался взять себя в руки. Чего в конце концов он суетиться? В убийстве обвиняют Стрельцова, и до истины докопаются не скоро. А когда разберутся, то естественно пойдут ко мне, но будет уже поздно. Все улики я успею уничтожить. Нет, икону, конечно, надо перевезти сейчас.
Он открыл сейф, взглянул на серое лицо Марата, хотел подбодрить его, но вспомнил поражение нахмурил брови.
— Тряпка ты. — я же предупреждал. Будь осторожнее. Нет, полез как бык!
Марат в бешенстве сжал кулака, стиснул зубы. Ему это то же не доставляло радости, но как то оправдаться он не мог. Лишь зло вращал глазами и сверкал глянцевой лысиной.
— Ладно! Не дрейфь! Нет худа без добра. Я кое-что придумаю. Всё будет о, кей!
Марат расслабился, с интересом посмотрев на шефа. Чего эго он мог придумать.
На лестнице послышался шум. Михалыч вздрогнул. Рывком достал из сейфа икону и тяжёлый ТТ, лежащий под ней. Бросил икону в дипломат, а пистолет — Марату.
— Быстро приготовься! Кто-то идет!
Михалыч захлопнул дипломат, а Марат засунул «ствол» за пояс. В этот момент в дверь бешено забарабанили. Михалыч опустился в кресло и указал Марату на стул в углу.
— Войдите!
Дверь распахнулась. Толстый импресарио рванулся вперед.
— В чем дело! — начал он с порога, — в чем дело, я вас спрашиваю.