– Я в курсе, – хмыкнула Ася, прекрасно осведомлённая о том, что юная актриса продолжает активно охмурять Белецкого – правда, пока безуспешно.
Между тем, отбивая себе ритм туфелькой, Марина продолжала песню:
– Худая я, худая я,
И милый тоже выхудал,
Страдает он, страдаю я,
Не видим оба выхода.
Вы нашу знаете любовь,
Одной деревни жители, —
Но выбирать самой свекровь
Мне не велят родители.
– Нет, ей-богу, жалко девчонку, пропадёт ведь, – вздохнула Вера. – Сохнет-вянет в этой глуши, привязанная к папочке чувством долга. Как же ей, должно быть, скучно и тоскливо здесь…
– Мне не велят, мне не велят,
Да и ему наказано
Поосторожнее гулять,
Себя семьёй не связывать.
Ему – невеста, мне – жених
Давно уже подобраны.
А наше счастье – на двоих,
Поймите, люди добрые!
Закончив песню, Марина размашисто, по-русски, поклонилась в пол и, слегка зардевшись, с удовольствием выслушала аплодисменты в свою честь.
– Сниму тебя в эпизоде, красавица! – пообещал захмелевший Семён, крепко расцеловав официанточку в обе щёки и, обратившись к ресторатору, попенял ему:
– Что ж ты свою птичку певчую в запертой клетке держишь, Егорыч? Девчонка молодая, ей, наверное, гулять хочется…
– Это у вас в Москве молодёжь гуляет, – вежливо отозвался Василий Егорович. – А у нас парни с девчатами не позволяют себе таких вольностей. Свадьба – так свадьба, а нет – так и нечего друг другу голову морочить.
И, давая понять, что разговор окончен, ресторатор вновь запустил музыку. На этот раз спокойную и расслабляющую – видимо, чтобы все немного остыли.
Ася увидела, как Аурика встала со своего места и павой подплыла к Белецкому, который как раз вернулся в зал.
– Александр, давайте потанцуем? – промурлыкала она.
– Ну что ты, дорогая, – улыбнулся он, – я тот ещё танцор… все ноги тебе отдавлю, лучше не рисковать!
– А вот и врёте! – добродушно отозвалась она. – Я как раз недавно пересматривала «Печаль минувших дней», вы там прекрасно и легко вальсируете!
– Так ты меня на тур вальса, что ли, приглашаешь? – видно было, что Белецкий изо всех сил тянет время.
– Что получится – то и станцуем! – засмеялась актриса. Отказываться дальше было бы уже просто невежливо, поэтому Белецкому пришлось уступить.
Глядя, как он обнял Аурику за талию, Ася с досадой подумала, что этой дурёхе и неведомо, что Белецкий просто неважно себя чувствует. Ему тяжело подолгу находиться в душном помещении, а тут ещё эта восторженная идиотка со своими танцами – прямо-таки «медляк» на школьной дискотеке… Неуместно и глупо.
При желании Ася, конечно же, могла отмазать его от этого танца, сказав Аурике пару ласковых. Но, во-первых, ей не хотелось ставить артиста в неловкое положение. А во-вторых… уходя – уходи. Она обещала и себе, и ему, что вместе с тем поцелуем их странные недоотношения закончатся. Всё, что происходило с Белецким, отныне не касалось её никаким боком. Это было её осознанным решением, и она не собиралась идти на попятную. Как он тогда сказал? «Всё кончено: меж нами связи нет». Ну, нет – так нет… Почему-то в голове упорно вертелись строчки из какой-то легкомысленной попсовой песенки, Ася не могла вспомнить ни исполнителя, ни названия: