Ресторатор побагровел. Зато Аурика уже взяла себя в руки и насмешливо заметила:
– Ну и нравы у вас тут. В Москве за столь длинный язык официантка бы вмиг с работы вылетела.
– Я с ней дома поговорю, – мрачно пообещал Василий Егорович и показал Марине кулак.
«Она его дочь!» – сообразила вдруг Ася. Ей стало стыдно за свои прошлые догадки о том, что Марина – якобы любовница ресторатора.
– А в чём я неправа? – возмутилась официантка. – Зачем она над парнем насмешничает?!
– Я и не просил меня защищать, – сердито буркнул красный, как свёкла, Андрей.
– Подумаешь, – самолюбиво фыркнула Маринка и гордо удалилась к реке.
– Извините нас, пожалуйста. Этого больше не повторится, я гарантирую, – вздохнул Егорыч и добавил извиняющимся тоном:
– Как мать померла, Маринка совсем от рук отбилась. Слова ей поперёк не скажи. Учиться бы ей, да кто мне с делами помогать будет? Школу закончила – и ладно… А тут вроде и при деле, и у меня на глазах… Постоянный контроль нужен, характер у неё – зубы обломаешь.
– Отличный характер, – заметил Белецкий негромко. – Никого не даст в обиду и за себя постоять умеет. Честная и справедливая девочка.
Аурика надулась, услышав эти слова, а Ася мысленно показала Белецкому большой палец.
Снова засиделись за полночь. Если не считать той коротенькой стычки между Аурикой и Мариной, в целом вечер получился душевным и уютным. А уж вкуснейшего, нежнейшего, сочного, ароматнейшего шашлыка все наелись на месяц вперёд. Очень не хотелось расходиться, но режиссёр был непреклонен в этом вопросе: никаких ночных бдений! Завтра с утра – рабочая смена, и не дело, если артисты будут выглядеть, как панды, из-за чёрных кругов вокруг глаз.
Они принялись лениво собирать разбросанные вещи – сумки, пледы, складные стулья. Кто-то смял пару пустых стаканчиков и швырнул их на землю, но Вера тут же сделала замечание:
– Мы ведь не свиньи. Надо убрать за собой мусор. Иначе какое мнение сложится у местных о столичных жителях?
Ворча себе под нос, киношники, тем не менее, стали послушно подбирать бутылки, грязные салфетки и одноразовую посуду, а затем складывать всё это добро в большой пластиковый пакет. Водитель уже завёл автобус и нетерпеливо ждал, когда они закончат уборку территории и рассядутся по местам.
Вдруг ресторатор прислушался.
– Бежит сюда кто-то, – сказал он, подняв вверх палец и призывая остальных к тишине. Они послушно замерли. Через пару мгновений на тропинке показался взмыленный человек. Асе он был незнаком, но ресторатор, судя по всему, его узнал.
– Василь… Василий Егорыч! – выкрикнул человек, задыхаясь. – Я вас еле нашёл. Мне сказали, что вы на шашлыки с артистами уехали…