Старица сокрушенно покачал головой. Похоже, искренне.
Вот те раз. То-то она мне показалась норовистой. Черт, но не до такой же степени... Вообще-то, государевых дочерей не принято спрашивать. Надо – вперед под венец без всяких выбрыков. Государственные дела превыше всяких желаний. Н-да...
- Так я не понял, Юрий Дмитриевич, ты за Русь радеешь, али за княжну?
- За то и за то! – твердо ответил Старица.
- Ну а я чем могу помочь?
- Дык... – боярин потянулся ложечкой к икре. – Того...
- Чего того?
- Дык, попроси, чего уж тут. Баба она справная, не пожалеешь. А выбрыки пройдут, как только бабский плат на голову наденет, точно говорю.
- Тебя это Иван Васильевич попросил передать, али сам придумал?
- Сам... – боярин повинно кивнул. – Мало того, ежели государь узнает... конец мене...
Вот тут я призадумался. Да, пользы пропадет изрядно. Видать боярин искренне за державу радеет, если пошел на такой риск. Прознает Иван что он позор вынес, снесет голову как пить дать. Ну и что делать? С одной стороны, нахрен мне такая норовливая и упертая жена, а с другой... государственные интересы превыше всего. Ежели что, буду пороть заразу пока к полному подчинению не приведу. У меня не забалуешь.
- Допустим. И как ты собираешься это провернуть?
- Тишком проведу к ней. Уже все договорено.
- А ежели она даст мне от ворот поворот?
- Г-м... – Старица крякнул и почесал бороду. – Ну... тады... уже ничего не поделаешь... Но давай попробуем, молю тебя, Иван Иванович! Хошь, в ножки паду... Чего тебе стоит?
- Н-да... ну ладно, давай попробуем... Ты верхом, али в возке сюда?
- В возке, на нем и отправимся. Тока по-нашему обрядись, дабы не опознали.
- Она хоть знает, что я приеду?
- Нет.
- Тьфу ты...
- Я зайду наперед, предупрежу, так что визга не будет.
- Смотри!
- Смотрю...
Не буду останавливаться на том, как мы проникли в царские палаты. Проникли, да и проникли.
Возле комнаты Александры обнаружились на часах две монашки, обе гренадерского роста, да с каменными фанатичными мордами. Думал они будут стоять насмерть, но при виде Старицы обе разулыбались и исчезли.
Боярин деликатно стукнул по двери, вошел, уже через минуту вышел и ободряюще мне кивнул.
- Иди, княже. Ждет.
Я мысленно перекрестился, шагнул через порог и оказался в малюсенькой келье с аскетической обстановкой. Александра сидела на узкой кровати. Вся в черном, бледна и строга лицом. А в глазах у нее прямо пылала надежда и радость. Ага, так и запишем, рада мне. Ой как рада. Нет, в самом деле, не дура же она полная по собственной воле в монастырь отправляться. Думаю, еще бы пару деньков и сдалась бы. Впрочем, уже неважно, я первый сдался.