Признаюсь, я никогда не горел особым желанием оказаться в родных пенатах. Нет, в душе свербило, но не настолько, чтобы я бросил все и сорвался на Русь. Не ближний путь, в самом деле. И главное – зачем? Нас и в Европах неплохо кормят. Но, с недавних пор, все поменялось. Чертов Феб... Упомянул, царственная зараза, об экспедиции – и все. Как занозу в душу загнал. И вот... Не выдержала душа поэта. Кавалер всяческих орденов, граф Жан VI Арманьяк, пэр Англии граф Албемарл, граф де Граве, сеньор де Молен, барон ван Гуттен, наконец-то пожаловали домой.
Но вот незадача, ничего особенного я при этом не почувствовал. Думал, в душе полыхнет, на глаза слезы навернутся, ан нет. Аж обидно. Но посмотрим. Может потом проймет.
- Сир!..
- Слушаю... – я поднял голову и увидел двух своих дружинников, отправленных получасом ранее в секрет. Один из них держал за шиворот мальчонку лет двенадцати-тринадцати возрастом. Белобрысого, босого, в драной замызганной рубашонке и таких же портках. Пацан шипел словно дикая кошка и все пытался пнуть ногой своих обидчиков.
- Вот... – Людвиг Тихая Нога, лучший разведчик в дружине, встряхнул мальчишку. – Нашли в кустах. Таился, следил за нами.
- Отпусти, – приказал я. – И марш на пост. Живо.
- Как прикажете, сир...
Парень шлепнулся тощим задом на гальку, стрельнул злющими глазенками по сторонам, подобрался, но, видимо сообразив, что сбежать не получится, нагло уставился на меня и зачастил скороговоркой:
- Нехристи, еретики, ужо наши придут, отплатят вам, ничего не скажу, хоть убейте...
- Ты смотри, сущий волчонок, – немедленно восхитился падре Эухенио. – Такой и укусить может.
- Скажи, что никто его не тронет, – бросил я Федоре. – И спроси, как зовут.
Федька насмешливо прищурилась и шагнула к парнишке
- Не бойсь, – ласково заговорила она на русском языке. – Не замаем тебя. Как кличут?..
Мальчик замолчал, удивленно вытаращил на нее глаза, но тут же справился с собой и заблажил во весь голос:
- Не искушай, еретичка!!! Не продам веры православной...
- Интересно, что он говорит? – заинтересовался падре Эухенио.
- Могу лишь догадываться... – я едва сдержал улыбку. – Скорее всего, обвиняет нас в ереси...
- Розог, стервецу! – вердикт монаха не отличался оригинальностью.
- Не спешите, падре. Местные не менее ревностные к делам своей религии, чем мы, добрые сыны, матери нашей, католической веры. Поостереглись бы, не исключаю, что вас уже держат на прицеле. К примеру, вон из тех кустов.