Меня ударили еще, на этот раз в живот. Казалось, что внутренности сейчас вывалятся через рот, но, как ни странно, эта боль привела меня в чувство. Зрение снова заработало как надо, и я увидел, что бил меня сухощавый. Здоровяк был занят тем, что пытался натянуть на себя куртку, хоть с его габаритами и было наивно рассчитывать на успех. А «жуткий» возился с капканом.
- Никто меня не слал никуда, я просто ищу, где укрыться, - просипел я. – Сбежать попытался, вот и не вышло.
- Да? Еще б не вышло, тут весь лес в наших волчьих ямах и капканах, – усмехнулся главный. – А волына у тебя откуда, на улице нашел? А «живец» и спораны, наверное, подбросили?
- Слышь, бугор, тут ксива, - сказал жиробас, запустив в карман руку. Вынул корочку с гербом, раскрыл и чуть не заорал. – Да он из мусоров, прикинь!
- Дай, сюда, - ответил главный, заглянул в документы. – Ты смотри! Суражское РУВД. Чего, в натуре мусор? И имя настоящее назвал - Станислав. Ты кто такой вообще? Реально свежак? Откуда тогда спораны и живец? Отвечай!
- Да, мля, мент! И это очень хреново для тебя! Ты хоть представляешь, что с тобой будет, когда наши узнают? Да тебя на собственных кишках удавят, мудила, - не выдержав, зарычал я. – Тебя даже судить не будут, из-за мук совести сам в камере повесишься.
Я ожидал любой реакции. Что меня начнут избивать, что застрелят на месте — и, где-то в глубине души даже надеялся на такой исход. Но то, что произошло, не лезло ни в какие рамки.
Все трое озадаченно глянули на меня, а потом начали смеяться. Не смеяться — ржать. В голос, едва слезы не утирая. Я даже о боли забыл, удивленно вытаращившись на зэков.
Впрочем, о боли мне быстро напомнили, снова пнув по ноге. Я изо всех сил постарался не закричать: не хотелось при этих ублюдках, но сдавленный стон изо рта все же донесся, а на глаза выступили слезы.
— А тут мусорской власти нет, понял, да? – сухощавый, нагнувшись ко мне, прошептал это буквально на ухо, а врезал еще раз, на этот раз в грудь, выбивая дух.
Удары посыпались на меня со всех сторон. Я шипел и корчился. В общем, по поводу их зоновского прошлого я, похоже, не ошибся и работников правоохранительных органов уроды, очевидно, не любили. А, значит, участь меня ждала незавидная. Вполне возможно, что смерть была бы сейчас самым лучшим выходом.
- Вы его так до смерти забьете, - вновь проскрипел «жуткий». – Успокоились бы.
Похоже, от этого парня не по себе было не только мне. Отморозки успокоились и оставили в покое мое вопящее от боли тело. Ощущения были отвратительные: тошнило, голова кружилась, перед глазами плавали кроваво-красные пятна, в ушах стучало.