— Ты что? — спросил Сократилин.
— До ветру.
— Сидеть! — рявкнул Богдан.
— Нашел время, — сквозь зубы прошипел Вася и схватил Сократилина за рукав. — Смотри, смотри!
Навстречу немецким танкам шел КВ. Пушка Т-4 заметалась. Но КВ опередил. Он ударил по башне, и она сползла набок. От второго снаряда споткнулся танк на мосту. Третий стал разворачиваться, подставил борт и заглох с рваным проломом в боку. Немцы, следившие за поединком с того берега, опомнились и открыли бешеную стрельбу. КВ, пятясь, отстреливался. Задним ходом он дополз до окопа и спрятался там.
— Вот это машина! Побольше б таких, — вздохнул Вася.
— А почему второй КВ не стрелял? — спросил Швыгин.
«Да, верно… Почему же?» — подумал Сократилин.
Немецкие танки прекратили стрельбу. Солдаты на том берегу ходили около машин, собирались кучами, размахивали руками.
— Совещаются. Что же они еще теперь выкинут? — сказал Швыгин.
— Пока подбитые танки на мосту, им не пройти, — заметил Вася Колюшкин.
— Стащат.
«Конечно, стащат», — подумал Сократилин и с тоской посмотрел на Васю.
— А где же наши? Когда же они подойдут?
Швыгин вдруг заметался, бросился к люку. Сократилин схватил его за плечо.
— Ты что, опять?
— Плывут!
— Родители мои! Опять! — простонал Вася.
На них стремительно двигалась черная туча. Самолетов было больше, чем грачей над осенним полем.
Экипаж спустился под машину в яму. Легли, прижавшись друг к другу. Теперь уже никто из них не надеялся остаться в живых. Единственно, чего они желали, — умереть вместе. И они судорожно цеплялись друг за друга…
Сколько времени длилась эта бомбежка, трудно сказать. Может, минуту, может, час, а может быть, вечность. Но они уцелели, и уцелела над ними жалкая двадцатьшестерка. Наступила жуткая тишина. Вася Колюшкин шепотом спросил:
— А что теперь будем делать?
Сократилин выхаркнул из горла шмат грязи.
— Не знаю.
— Вы как хотите, а я пошел, — сказал Швыгин.
— Куда?
— А куда-нибудь, только отсюда. Больше не могу.
Колюшкин молчал. Он брал в горсть песок и выпускал его сквозь пальцы тоненькой струйкой.
— Пойду, узнаю у ротного. — И, заметив испуганный взгляд Колюшкина, Сократилин попытался улыбнуться: — Ничего, ребята. Ничего. Я вернусь… Скоренько вернусь…
Прибрежные дома города горели. Все кругом было обезображено до неузнаваемости. Бомбы здесь так густо падали, что машина оказалась окруженной земляным валом. И танк теперь стоял на дне глубокой ямы.
«Как мы только уцелели? — подумал Сократилин и сам же ответил: — Одному богу известно». Однако это Богдана нисколько не радовало. Он остался жить. Но надолго ли? Что-то сломалось внутри Сократилина.