Мне вспомнились учения Востока, настоятельно призывающие человека к отказу от желаний и привязанностей, и я ясно видела, что в нашей работе нам было показано, как можно разорвать невидимые узы, которые привязывают нас к вещам, к людям, к местам, к привычкам, к определенному образу жизни — ко всему тому, что может помешать нам быть свободными. Я также поняла, что те методики и практические приемы работы, которые на протяжении всех этих лет открывались нам, являются тем спасительным средством, благодаря которому мы сможем вырваться из своих клеток, а также помочь другим сделать это.
Потом на мгновение я пережила внутренний опыт свободы, к которой мы все стремимся, й отметила для себя, что это состояние напоминало тот уровень сознания, которого иногда во время работы мне удавалось достигнуть на короткое время и которое я условно называла про себя «гобеленовый узор».
Иногда во время работы, когда я начинала концентрировать свое внимание на образах и идеях, которые получало мое сознание, я вдруг неожиданно для себя ясно осознавала огромную перемену в моем отношении к происходящему. Я чувствовала себя так, будто бы я свободно парила в розовом сияющем пространстве, как птичка в небе, поддерживаемая восходящими потоками воздуха, а внизу моему взору открывался восхитительный узор, подобный гобеленовому ковру необыкновенной красоты, который я в изумлении рассматривала. Находясь на этом уровне сознания, я всегда наслаждалась этими краткими мгновениями и чувствовала, что мне давали возможность одним глазком взглянуть на мир так, как его видит Бог, и это было восхитительным и захватывающим зрелищем. Время от времени я намеренно пыталась войти в это, состояние, но мне ни разу не удавалось достичь его сознательным усилием, скорее всего потому, что этот план сознания находится за пределами сферы действия сознательной части ума и не поддается его контролю. Поначалу я была даже немного напугана такой переменой моего отношения. Наблюдая «сверху» бесчеловечное отношение людей друг к другу, нескончаемые войны, убийства, насилие, человеческое горе и скорбь, я, невзирая на все, эти ужасы, вспоминала слова Браунинга и была уверена в том, что «Бог правит в небесах и с миром все в порядке!» Всего несколько минут назад тягостное положение дел на земле действовало на меня угнетающе, но на этом, другом, уровне сознания, на мгновение, я была свободна от мира и могла наблюдать его во всей его перспективе, зная, что все это неизбежно, поскольку лишь благодаря этому мы сможем получить уроки, в которых так нуждаемся.