— Вначале ты прочтешь это.
— Что это?
— Читай!
Он дал ей листок бумаги.
Влада увидела заголовок: «Девять заповедей Сатаны».
— Жаль, Фил не успел прочитать их перед смертью. Как и… — тут он замолк, решив не упоминать о трех других своих жертвах. — Читай!
Влада послушалась.
«Сатана олицетворяет потворство, а не воздержание!
Сатана олицетворяет жизненную суть вместо несбыточных духовных мечтаний!
Сатана олицетворяет неоскверненную мудрость вместо лицемерного самообмана!
Сатана олицетворяет милость к тем, кто ее заслужил, вместо любви, потраченной на льстецов!
Сатана олицетворяет месть, а не подставляет после удара другую щеку!
Сатана олицетворяет ответственность для ответственных вместо участия к духовным вампирам!
Сатана представляет человека всего лишь еще одним животным, иногда лучшим, чаще же худшим, чем те, кто ходит на четырех лапах; животным, которое вследствие своего „божественного, духовного и интеллектуального развития“ стало самым опасным из всех животных!
Сатана олицетворяет все так называемые грехи, поскольку они ведут к физическому, умственному и эмоциональному удовлетворению!
Сатана был лучшим другом Церкви во все времена, поддерживая ее бизнес все эти годы!»
Влада подумала, что человечество явно живет по заповедям Сатаны.
Она закрыла глаза, понимая: «Все. Это конец». Раздался выстрел.
Влада продолжала стоять с закрытыми глазами. Боли не было.
Женщина услышала смех и, открыв глаза, увидела на полу осколки разбитой вазы.
— Хочу, чтобы ты видела свою смерть, — сказал Оскар и вновь направил на Владу пистолет.
Влада не успела вновь закрыть глаза.
Какой-то мужчина выскочил из-за шторы, кинулся на Оскара, повалил на пол и выхватил пистолет.
— Прости, я чуть не опоздал.
Его лицо показалось ей очень знакомым.
— Никита?!
— Привет, Влада. Что мне с ним делать? Полагаю, ты не будешь против, если мы вызовем полицию?
— Как ты… Как ты тут оказался?! Что это значит?!
— Расскажу потом.
Никита достал приготовленную заранее веревку и связал Оскара.
Владе потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и осознать случившееся.
— Никита, я отпущу его.
— Что?!
— Да.
— Может, я лучше вызову полицию?
— Ты слышал весь наш разговор. И все это останется между нами тремя. Никто больше не узнает правды о смерти Фила.
Влада посмотрела на связанного Оскара и, поборов злость, произнесла:
— Я не сдам тебя полиции за нападение на меня. Но ты пообещаешь то же самое. Никогда! Мишель никогда не должна узнать о том, что натворила ее мать твоими руками.
Оскар кивнул.
Через десять минут он уже ехал на машине в сторону своего дома.