— Влада, открой!! Ты слышишь меня?!
Мишель вспомнила про запасные ключи, которые хранились в домике прислуги. Она кинулась туда. Ключи были на месте.
Наконец ей удалось открыть дверь. Обежав несколько раз весь дом, проверив все комнаты, она нигде не обнаружила Владу. Тогда Мишель пошла в полицию.
Влада объявилась через несколько часов как ни в чем не бывало.
Она сама пришла к Мишель домой.
— Влада! — Мишель кинулась к ней и стала взахлеб спрашивать: — Где ты была?! Как я переживала!! Я даже обратилась в полицию! Ты ведь произнесла кодовое слово, а я не сразу сообразила! Но главное — с тобой все в порядке! С тобой ведь все в порядке?
— Успокойся, Мишель, — холодно произнесла Влада, обращаясь будто к какому-то чужому человеку, а не к близкой подруге.
— Что с тобой? — эйфория Мишель быстро прошла.
Удивительно, но только тогда Мишель заметила, какой у Влады красивый голос: достаточно низкий, но не грубый, с оттенками силы и власти. Именно таким голосом должна обладать женщина, способная управлять другими людьми, а главное — своей жизнью.
«Интересно, почему я раньше не обращала на это внимания?» — несмотря на взволнованность, успела подумать Мишель.
— Я разве обязана перед тобой отчитываться?
— Влада… Что с тобой?
— Знаешь, я устала от наших отношений.
— Не понимаю тебя!
— Я не хочу видеть тебя какое-то время. Вот и все. Поэтому сказала, что болею. Насчет слова — я просто забыла, что оно значит. Я действительно хотела пуэр. Он прекрасно помогает от головной боли.
Мишель умела распознавать ложь еще до того, как человек что-то сказал. Вранья она не выносила с детства, хотя и понимала, что обманывают все и всегда — так устроен человек. Кто-то лжет на собеседовании, чтобы получить работу. Кому-то просто хочется выставить себя в выгодном свете перед окружающими. А иногда врут, чтобы защитить дорогого и близкого человека. Именно так и вела себя Влада сейчас. Ее ложь была обезболивающим, тогда как правда принесла бы ненужное им обеим страдание.
Мишель умела выводить на чистую воду. Человек ответил на ее вопрос моментально, не потратив ни секунды на обдумывание, — скорее всего, соврал. А если добавил к этому несколько аргументов, с жаром пытаясь ее убедить, или, наоборот, тут же сменил тему разговора — ну, тут уже все понятно на сто процентов. Ко лжи посторонних людей или даже знакомых Мишель относилась спокойно. Другое дело — родные: когда лгали они, для нее это было очень болезненно. Но происходило такое часто, ведь все члены семьи считали ее очень ранимой, поэтому и оберегали от вредной правды. Хотя и Мишель понимала, что ей постоянно врут. И ей было обидно: «Какое они имеют право решать, что именно я должна знать, а что нет, совершенно не удосужившись поинтересоваться моим мнением на этот счет!»