Дон Хуан сказал, что я должен поесть мяса этого кролика. Хоть кусочек, для закрепления моей находки.
— Я не могу, — кротко попытался я отказаться.
— В руках этих сил мы — мусор, ничто, — жестко произнес он. — Так что останови свою самозначительность и воспользуйся подарком силы как подобает.
Я поднял кролика. Он был еще теплый.
Дон Хуан наклонился ко мне и прошептал:
— Твоя ловушка стала для него последней битвой. Я же тебе говорил: время его скитаний по этой чудесной пустыне закончилось.
Глава 10. Стать доступным силе
Как только я вышел из машины, то сразу пожаловался дону Хуану на то, что плохо себя чувствую.
— Садись, садись, — сказал он мягко и почти повел меня за руку к крыльцу. Он улыбнулся и похлопал меня по спине.
Двумя неделями ранее, когда он сказал, что изменил со мной тактику, он позволил мне принять несколько бутонов пейота. На пике своего галлюциногенного опыта я играл с собакой, живущей в доме, где проходила пейотная сессия. Дон Хуан истолковал мое общение с собакой, как совершенно особенное событие. Он заявил, что в моменты силы, подобные тому, который я пережил тогда, мира обычных дел не существует и ничего не может приниматься само собой разумеющимся; что та собака в действительности была не собакой, а воплощением Мескалито, силы божества, находящегося в пейоте.
Постэффектами этого опыта было общее чувство усталости и меланхолии, плюс захваченность необычно яркими снами и ночными кошмарами.
— Где твой блокнот? — спросил дон Хуан, как только я сел на крыльцо. Я оставил свои тетради в машине. Дон Хуан вернулся к ней, аккуратно вытащил мой портфель и принес его мне. Он спросил, ношу ли я обычно свой портфель с собой, когда хожу. Я ответил, что да.
— Это безумие, — сказал он. — Я же сказал тебе никогда не носить ничего в руках, когда ходишь. Приобрети рюкзак.
Я засмеялся. Идея ношения моих заметок в рюкзаке была нелепой. Я сказал ему, что обычно ношу костюм и что рюкзак поверх костюма-тройки будет выглядеть абсурдно.
— Одень поверх рюкзака пальто, — сказал он. — Будет лучше, если люди подумают, что ты горбун, чем ты будешь разрушать свое тело, нося все это с собой.
Он настаивал на том, чтобы я достал свою тетрадь и писал. Он, казалось, прилагал намеренные усилия к тому, чтобы меня расслабить. Я снова пожаловался на чувство физического дискомфорта и странное ощущение несчастья, испытываемые мной. Дон Хуан засмеялся и сказал: «Ты начинаешь учиться». После этого мы углубились в длинную беседу. Он сказал, что Мескалито, тем, что позволил мне играть с ним, указал на меня, как на «избранного человека», и что, хотя он и был сбит с толку этим знаком, поскольку я не был индейцем, он будет передавать мне некое секретное знание. Он сказал, что сам имел бенефактора, который обучил его, как стать «человеком знания».