Сад пленённых сердец (Автор) - страница 3

Когда исцеленье дашь душе ты измученной?
     Поистине, мир Плеяд мне ближе любви твоей!
Разлука, тоска и страсть, любовь и томленье,
     Отсрочки, оттяжки вновь — от этого гибнет жизнь.
Любовь не живит меня, в разлуке мне смерти нет,
     Вдали — не далеко я, не близок и ты ко мне.
Ты чужд справедливости, и нет в тебе милости,
     Не дашь ты мне помощи — бежать же мне некуда.
В любви к вам дороги все мне тесными сделались,
     И ныне не знаю я, куда мне направиться.

И Тадж аль-Мулук крайне удивился стихам, сказанным юношей, и не знал он причины всего этого. А когда юноша взял лоскут и положил его под бедро, Тадж аль-Мулук спросил его: «Что это за лоскут?» — «О владыка, — сказал юноша, — я отказывался показать тебе мои товары только из-за этого лоскута: я не могу дать тебе посмотреть на него». Но Тадж аль-Мулук воскликнул: «Я непременно на него посмотрю!» И стал настаивать и разгневался. И юноша вынул лоскут из-под бедра, и заплакал и застонал, и стал жаловаться, и, испуская многие стенания, произнес такие стихи:

Не надо корить его — от брани страдает он.
     Я правду одну сказал, но слушать не хочет он.
Аллаху вручаю я в долине луну мою
     Из стана; застежек свод — вот место восхода ей.
Простился с ней, но лучше б с жизнью простился я,
     А с ней не прощался бы — так было б приятней мне.
Как часто в разлуки день рассвет защищал меня,
     И слезы мои лились, и слезы лились ее.
Аллахом клянусь, не лгу. В разлуке разорван был
     Покров оправдания, но я зачиню его.
И телу покоя нет на ложе, и также ей
     Покоя на ложе нет с тех пор, как расстались мы.
Во вред нам трудился рок рукою злосчастною,
     Он счастья меня лишил, и не дал он счастья ей.
Заботу без примеси лил рок, наполняя нам
     Свой кубок; и пил я то, что выпить и ей пришлось.

А когда он окончил свои стихи, Тадж аль-Мулук сказал ему: «Я вижу твое тяжелое состояние. Расскажи мне, отчего ты плачешь при взгляде на этот лоскут?» И, услышав упоминание о лоскуте, юноша вздохнул и сказал: «О владыка, моя история диковинна, и у меня случилось чудесное дело с этим лоскутом и его владелицей и той, что нарисовала эти рисунки и изображения». И он развернул тот лоскут, и вдруг на нем оказалось изображение газели, вышитое шелком и украшенное червонным золотом, а напротив нее — изображение другой газели, которое было вышито серебром, и на шее у нее было ожерелье из червонного золота и три продолговатых выдолбленных топаза.

И, увидев это изображение и как оно хорошо исполнено, Тадж аль-Мулук воскликнул: «Да будет превознесен Аллах, научивший человека тому, чего он не знал!» И к сердцу его привязалось желание услышать историю этого юноши. «Расскажи мне, что у тебя случилось с обладательницей этой газели», — попросил он его, и юноша начал: