Клянусь молитвой моей! Когда бы я к господу
с ней обратился, наверное бы, были грехи пред
Аллахом мои прощены.
А если бы воззвал я с такою молитвой ко львам
из пустыни, стал бы вред от них меньше для
всех людей.
А второй вид — когда ждут, что исполнит любящий обещание и посетит любимую.
Подарила она поцелуй после долгих отказов, и
взволновалась во мне печаль, бывшая раньше
сокрытой.
Я, как тот, что пил воду, чтобы угасить свою жажду,
и подавился, и стал погребенным в могилах.
И еще я сказал:
Текла любовь моя, как текут вздохи, и отдал
я глазам коня поводья.
Владычица моя меня избегает, но иногда она щедра
при беглом случае.
Поцеловал я ее, ища себе отдыха, но лишь сильнее
застонала сушь в моем сердце.
И была душа моя, как сгоревшие, сухие травы,
в которые бросил бросающий головню.
Оттуда же:
О жемчужина Китая, прочь! — Я богат яхонтом
Андалусии.
Я хорошо знаю девушку, которая сильно полюбила одного юношу из сыновей предводителей, а тому не было ведомо, что с ней. И умножились ее заботы, и продлилась ее печаль, так что изнурена она была любовью, но юноша, по молодой гордости, не замечал этого, а открыть ему свое дело мешал девушке стыд перед ним, так как она была невинная, еще с печатью, и слишком его почитала, чтобы к нему броситься, не зная, будет ли это ему приятно. И когда затянулось это дело, а уверенность только еще подрастала, девушка пожаловалась одной женщине с мудрым мнением, которой она доверяла, так как этой женщине было поручено ее воспитание, и та сказала ей: — Намекни ему стихами. — И девушка делала так раз за разом, но юноша не обращал на все это внимания — а он был сообразителен и остер умом, но не предполагал этого и не стремился к тому, чтобы доискаться смысла ее слов воображением. И, наконец, ослабла стойкость этой девушки, и стеснилась у нее грудь, и не удержалась она, сидя с ним наедине однажды вечером (а юноша знал Аллаха и был целомудрен; он соблюдал свою честь и был далек от грехов). И, когда настало ей время уходить, она поспешно подошла к нему и поцеловала его в рот и повернулась в тот же миг, не сказав ему ни слова, и она так покачивалась на ходу, как я сказал об этом в моих стихах:
Когда она идет и раскачивается, она — как гибкий
стебель нарцисса в саду.
И кажется, вечно живет она в сердце влюбленного,
и там от бытия ее — волнение и беспокойство.
Ее походка, как походка голубки, — ни торопливости
нет в ней, достойной упрека, ни дурной
медлительности.
И юноша был поражен и раскаялся, и ослабели его руки, и почувствовал он боль в сердце, и напало на него уныние. И едва только скрылась девушка у него из глаз, как попал он в сети гибели, и вспыхнул в его сердце огонь, и тяжелы сделались его вздохи, и сменяли друг друга его страхи, и умножилась его тревога, и продлилась его бессонница, и не смежил он глаз в эту ночь. И было это началом любви между ними, продолжавшейся долгий век, пока не разорвала их близости рука отдаления.