Сад пленённых сердец (Автор) - страница 83

«Я сказал жрецу Ямамы: если ты меня излечишь, значит, ты и впрямь мудрец».

Еще говорят, что он сказал это, когда его отвезли в Мекку просить благословения у святого Ибн Аббаса, рассказчик исказил его слова, а Ибн Асакир исправил ошибку.

Урва потерял всякую надежду на выздоровление и долгое время оставался у своих родственников. Его худоба вошла у арабов в поговорку. Однажды Ибн Абу Атик проходил мимо его дома и увидел его мать, ласкающую юношу, похожего на тень.

— Кто это? — спросил он.

— Урва, — ответила женщина.

Он попросил ее снять с сына покрывало и был поражен, увидев больного. Тогда Ибн Абу Атик попросил Урву спеть и тот начал:

— Я сказал жрецу Ямамы…

Печалясь о горе родных, Урва однажды сказал им:

— Отведите меня к ней, я надеюсь излечиться.

Его просьбу выполнили, и он старался украдкой наблюдать за Афрой, когда она проходила мимо. И здоровье стало возвращаться к нему. Так было до тех пор, пока не встретил он одного человека из племени Узра. Они поздоровались, а вечером этот человек зашел к мужу Афры и сказал:

— Когда у вас была эта собака? Он вас опозорил в своих стихах.

— Кто? — удивился муж Афры.

— Урва.

— Благодарю тебя за то, что ты рассказал. Клянусь Аллахом, я не знал, что он здесь.

А муж Афры славился в своем роду знатностью и благонравием. Утром он стал всюду разыскивать Урву, пока не встретил его. Он начал упрекать его и настойчиво потребовал зайти к нему. Урва пообещал, и тот, успокоившись, ушел.

А Урва решил не оставаться больше в тех местах. И снова к нему вернулась болезнь. В Вади Кура, вдали от жилищ своего племени, он умер.

Узнав о его гибели, Афра сказала мужу:

— Ты знаешь, что связывает тебя, меня и этого человека? Тебе известно о его любви? Так разреши мне сходить к нему на могилу оплакать его — мне сказали, он погиб.

Он разрешил ей, и она пришла на могилу Урвы, бросилась на землю и долго плакала.

И вот в один из этих дней царевич вновь зашел в баню. Банщик, как и раньше, прислуживал ему, растирая и нежно омывая его тело, которому завидовали роза и жасмин. Но чрезмерная полнота и женственная округлость форм скрывали его мужское строение, и банщик, растирая его тело, не ощутил в нем признаков мужественности. Увидев, что банщик чем-то огорчен и даже проливает слезы, царевич спросил: